Происхождение культурной конопли

Николай Иванович Вавилов

Избранные произведения.Т.1. 1967 г.

Посвящается памяти

Альфонса Декандоля,

автора «Рациональной ботанической географии» (1855).

«Фитографии» (1880), «Происхождения культурных растений» (1882)

Глава 5

 

ПРОИСХОЖДЕНИЕ КУЛЬТУРНОЙ КОНОПЛИ И ВОЗНИКНОВЕНИЕ КУЛЬТУРЫ ГРУППЫ ПЕРВИЧНЫХ РАСТЕНИЙ

 

"При изучении ботанического состава конопли на юго-востоке европей­ской части СССР и в Азии нам пришлось подойти к вопросу о происхо­ждении этой культуры. Несмотря на то, что мы не знаем времени, когда конопля была введена в культуру, какими народами и в какой стране, самый процесс происхождения конопляной культуры оказался поддаю­щимся изучению в деталях, и может быть, ни на одном из старых расте­ний не удастся проследить динамику вхождения в культуру с такой оче­видностью, как на конопле.

 

Дикая и одичавшая конопля. Флористам Старого Света хорошо из­вестен факт широкого распространения конопли вне посевов. В ботани­ческих сочинениях постоянно встречаются указания о нахождении ко­нопли вне культуры. До последнего времени эта конопля вне посевов считалась большин­ством авторов одичавшей формой, вышедшей из посевов. Каких-либо существенных различий между культурной и одичавшей формой не отме­чалось, и та и другая форма относились к линнеевскому виду Cannabis sativa, и естественным казалось предположение о заносном происхожде­нии зарослей конопли вне посевов.

 

Массовое размножение конопли вне культуры, в особенности в усло­виях, исключающих возможность занесения ее человеком, невольно наводило некоторых авторов на соображения о том, что, может быть, эта конопля является настоящей дикой формой. Но до последнего времени не было определенных доказательств в пользу того или другого мнения. За возможность одичания культурной конопли как будто свидетельство­вали непосредственные наблюдения над выходом ее из посевов. В коно­пляных районах сплошь и рядом конопля выходит на межи, пустыри, поля, словом, сравнительно легко дичает. Даже в Америке, куда конопля попала вместе с европейцами, она нередко встречается вне культуры («as an escape from cultivation» — Britton, 1889, стр. 217). Нам приходи­лось собирать «одичавшую» коноплю около Сант-Пауля в Миннесоте.

 

Огромные заросли «дикой» конопли известны как в европейской, так и азиатской частях СССР. Особенно велики заросли конопли по оврагам и низинам Северного Кавказа, в районе Нальчика, к югу от Ростова, где сбор «дикой» конопли имеет практическое значение. Ледебур (Ledebour, 1846—1851, стр. 633—634) указывает коноплю в состоянии «quasi spontanea», для всего юго-востока Европейской России, средней и западной частей Европейской России, Закавказья (Ленкорань), Крыма, Дона, Урала, Подолии.

 

                     Заросли одичавшей конопли. Тюменская область

Дикорастущая конопля известна в Арало-Каспийском крае, в Тургайской и Уральской областях (Богдан, 1908). С. И. Коржинский в «Tentamen Florae Rossiae orientalis» (1898) указывает на коноплю для восточной полосы Европейской России в состоянии «inquilina», т. е. заносной, в районах юго-восточных, например в Оренбургской губернии, как «spontanea videtur», т. е., по-видимому, дикой. В большом количестве она встречается к востоку от Волги - в Самарской и Уфимской губерниях, а также в Саратовской и Астраханской губерниях. Б. А. Келлер отмечает коноплю как лесное растение в дубовых и кленовых лесах Астраханской и Саратовской губерний, в особенности под Сарептой (Димо и Келлер, 1907). В Бузулукской лесной даче она образует местами почти чистый, густой и высокий стеблестой, хотя посевов конопли на Ергенях нигде не обнаружено (Высоцкий, 1915). Встречается она здесь как в естествен­ных, так и искусственных насаждениях, на незадернелых местах. Спутни­ками ее являются двудомная крапива, черный паслен и чертополох.

 

Одичавшая конопля на старых буртах навоза                                        Свердловская область

 

Для Балканского полуострова «одичавшая» конопля отмечена в Бол­гарии (Velenovsky, 1898), Сербии (Адамович); известна она также в Венг­рии, в Банате (Янишевский, 1924).

 

В азиатской части СССР «дикая» конопля в огромном количестве встречается как сорное растение на Алтае по киргизским стоянкам, по перелогам, пустырям, на огородах. Кроме южного Алтая, сорная конопля растет по всей горной Алтайской области, поднимаясь до 1400, в исклю­чительных случаях до 2000 м над ур. м. — Рахмановские ключи (Син­ская, 1925). По сообщению А. А. Хребтова (1926), «дикая» конопля встре­чается как тягостный сорняк в посевах горного Алтая среди яровой пше­ницы, ячменя, яровой ржи и овса. По наблюдениям E. Н. Синской на Алтае и А. А. Хребтова в Западной Сибири (в Семипалатинской губернии Зайсанского края, в Акмолинской области, Омской, Тобольской, особенно южной части, Томской губерниях и др.), конопля нередко встречается на обрывистых берегах рек, в доли­нах и в глухих уголках, куда, может быть, не заходила нога человека и где заросли ее имеют иногда первобытный характер.

 

Н.Н. Огановский (1922) в экономическом очерке южного Алтая, говоря об использовании естественных богатств края, и в частности дикой флоры, указывает на «дикую» коноплю; по его расчетам, в этом районе «волокно и семена дикой конопли могут дать примерно доход до 150 ты­сяч рублей в год». В. Ф. Семенов (см.: Крылов, 1909) указывает на рас­пространенность ее по правобережью р. Иртыша в северо-восточной части Омского уезда. «Дикая» конопля отмечена для Семипалатинской (Б. А. Келлер) и Сыр-Дарьинской областей (Кнорринг и Минквиц, 1912). В виде сорно-одичавшей конопля отмечается для бывш. Маньчжурии. В.  JI. Комаровым, К. И. Максимовичем, Д. И. Литвиновым (Комаров, 1903). Для Северной Монголии она указывается В. Е. Писаревым.

 

Для Уссурийского края Э. Л. Регель (1862) упоминает коноплю в «оди­чалом» состоянии около жилья, в зарослях полыни, на местах, где прежде стояли юрты, а также уединенно по берегам рек.

Буасье (Boissier, 1879) указывает на коноплю в состоянии «subspon-tanea» в области Гималаев. Как дикое растение конопля отмечена Гуке­ром (Hooker, 1890) в северо-западных Гималаях. Мы наблюдали «дикую» коноплю в северной Персии (Мазандеран), в Кафиристане, Афганистане в районах, где совершенно не знают культуры конопли. Полосы черной конопли тянутся вдоль посевов кукурузы и других хлебов по р. Кунару (граница Афганистана и Индии) на протяжении 150—200 верст от Чехосарая до Джелалабада.

 

Уже самое обилие конопли вне посевов или в посевах других расте­ний заставляло флористов подозревать ее дикую природу, но все же из осторожности и ввиду неустановлености отличий ее от культурной авторы предпочитали называть ее «quasi-spontanea» (Ledebour), «sub- spontanea» (Boissier), «spontanea videtur» (C. И. Коржинский), «erra­tica» (Emdtelio).

 

Исследование дикой конопли. В 1920 г., исследуя культурную коноплю Саратовской и Астраханской губерний, нам пришлось обратить внимание на дикую, одичавшую или сорную коноплю. При ближайшем изучении оказалось, что дикая и сорная конопля представлена формами, резко отличными от культурной по плодам и прежде всего по осыпаемости их при созревании. Долгое время нам не удавалось собрать достаточного количества плодов этой конопли. Зрелые растения дикой конопли обыкновенно не содержат плодов. При внимательном рассмотрении оказалось, что боль­шинство растений этой конопли имеют плоды с характерными вытяну­тыми образованиями при основании, напоминающими по строению под­ковку у овсюга, по которой происходит облом и осыпание плодов при созревании. Оболочки плодов дикой и сорной конопли оказались более утолщенными, с развитым отростком при основании. Плоды сорной и ди­кой конопли значительно (раза в IV2) мельче культурной. Неожиданно обнаружилось, что сорная или одичавшая конопля, так же как и дикие хлебные злаки, имеет в плодах морфологические особенности, способ­ствующие саморассеиванию и саморазмножению.

 

Больше того, прорастание зрелых плодов этой конопли, как показали посевы на нашем опытном поле В. Ф. Антроповой и Т. Я. Серебряковой, идет чрезвычайно замедленно, неровно. Плоды дикой конопли после уборки при посеве осенью лежат нередко неделями и даже месяцами не прорастая, в то время как рядом в тех же условиях плоды культурной конопли прорастают дружно через несколько дней после посева. И при нормальном весеннем посеве для них свойственно затяжное, чрезвы­чайно неравномерное прорастание. Из сотни плодов прорастают обыкно­венно десятки, а иногда от отдельных растений даже единичные плоды.

 

Другими словами, этой конопле свойственны биологические признаки, обычные для многих диких и сорных растений, резко отличающие их от соответствующих культурных растений с их быстрым и ровным прораста­нием. Обнаруженные атрибуты дикого растения позволили нам уже смело считать сорную или одичавшую коноплю настоящим диким растениєм, каким является, например, дикий ячмень Hordeum distichum var. spontaneum, и предложить выделить ее по аналогии в особую разновид­ность Cannabis sativa var. spontanea (Вавилов, 1922).

 

В 1924 г. Д. Е. Янишевским опубликована интересная работа о сор­ной конопле в юго-восточной России, которую он предложил назвать S. ruderalis, дав ей латинский диагноз. Им подробно исследованы плоды и было обнаружено, что существенную особенность плодов сорной ко­нопли составляет покров, развивающийся из околоцветника, который остается на плоде при его освобождении. У обычных культурных форм околоцветник на плодах отсутствует, от него остаются только следы в виде случайных пленчатых обрывков. У сорной (дикой) конопли око­лоцветник тонкой пленкой покрывает плод и обусловливает мозаику плодов или мраморную роспись и большую крепость околоплодников зрелых плодов дикой и сорной конопли. Плоды дикой конопли по раз­витию околоцветника имеют, по словам Д. Е. Янишевского, некоторое сходство в строении с плодами хмеля Humulus lupulus, у которого око­лоцветник также сплошь обволакивает зрелый плод.

 

Д. Е. Янишевским описаны подробно особенности плодов сорной ко­нопли по основанию «подковки». Анатомическое изучение обнаружило в нем развитие особой жировой ткани с клетками, богатыми масляни­стыми включениями. Эта ткань развита между местом прикрепления околоцветника и местом прикрепления плодолистиков. Наблюдения Д. Е. Янишевского выяснили, что эта жировая ткань привлекает к осы­павшимся плодам сорной конопли красных клопов Pyrrhocoris apterus, в особенности в стадии невзрослой особи; клоп захватывает плод, впи­ваясь членистым хоботком в углубление отростка основания конопля­ного плода, где открыта жировая ткань. Pyrrhocoris переносят плоды сорной конопли на большое расстояние и способствуют зарыванию их; поселяясь около заборов, плетней, гумен, эти клопы переносят туда и плоды конопли, чем, может быть, объясняется нередкое произрастание сорной конопли у заборов. Оказалось, что и другие насекомые этой жи­ровой тканью привлекаются к основанию плодов сорной конопли. Ба­зальная часть плодов дикой конопли, таким образом, имеет много об­щего с элайосомами, изученными Сернандером (Sernander) у различных растений, распространение плодов и семян у которых производится му­равьями (мирмекохория).

 

Преимущественно мраморная или пятнистая темная окраска плодов дикой конопли придает, по наблюдениям Д. Е. Янишевского, малую за­метность их на почве и, вероятно, играет роль гомохромной окраски. Д. Е. Янишевским также установлена длительность периода покоя семян сорной конопли, что способствует появлению проростков только весной; тем самым проростки сорной конопли не подвергаются риску зим­него вымерзания. Таким образом, по старой ботанической схеме понимания генезиса культурных растений наряду с типичными культурными формами, лишен­ными атрибутов саморазмножения, осыпания, установлены настоящие бесспорные дикие формы конопли, в которых, естественно, можно было видеть родоначальников культурной конопли.

 

Формы дикой и культурной конопли. Исследования в нашей лаборато­рии В. Ф. Антроповой и Т. Я. Цинзерлинг-Серебряковой, а также по­севы большого числа образцов культурной, сорной и дикой конопли об­наружили большое разнообразие форм тех и других.

Культурная конопля представляет сложный конгломерат форм с ши­рокой амплитудой изменчивости, закономерно распределенный в Старом Свете от экватора до Полярного круга. В соответствии с удлинением вегетационного периода к югу возрастает ветвистость конопли. Северные древние формы Архангельской и смежных губерний отличаются чрезвы­чайно низким ростом (около 36—50 см), неветвистым стеблем, мелкими плодами, мелкими цветками, пыльниками в два раза более мелкими, чем у орловской и курской конопли, и необычайной скороспелостью (Серебря­кова, 1927—1928), созревая на месяц раньше по сравнению с среднерус­ской коноплей. Поздние китайские, дальневосточные расы не вызревают даже в черноземной полосе европейской части СССР, достигают огромных размеров (до 3 м и выше), сильно ветвистые, отличаются крупными листьями с широкими листочками, крупными цветками и плодами, раза в три превышающими по весу и размерам мелкоплодные северные расы.

 

Среднерусская (орловская, курская) конопля занимает промежуточ­ное место по признакам, отличаясь более высоким ростом от северной, большей ветвистостью, средним вегетационным периодом и средним раз­мером плодов. К югу и к юго-востоку в Азии тяготеют крупноплодные ветвистые формы, причем в Хивинском оазисе, Туркестане, Афганистане конопля хотя и представлена ветвистыми типами, но, в общем, более низкоросла, чем в Восточной Азии.

 

При одних и тех же условиях культуры на Степной станции (Воро­нежская губерния) северные якутские, архангельские формы созревают в 80 дней; тамбовские, тульские - в 105 дней; украинские - в 111 дней; расы персидские, бухарские в условиях Воронежа совсем не вызревают. Север­ные расы имеют узкие и простые листья, южные в тех же условиях — бо­лее крупные и с большим числом листочков. Географические правиль­ности в распределении рас конопли проявлены столь же ясно, как и у льна.

 

По окраске плодов у культурной конопли наблюдаются большие раз­личия. Наряду с преобладающим типом с околоплодником светлой окраски нам известны расы с коричневым, даже черным околоплодником. Как правило, культурные формы, до сих пор изученные, лишены около­цветника, свойственного диким расам конопли. В целом культурные расы, как того и можно было бы ждать, характе­ризуются неосыпаемостью, но все же наблюдаются заметные отличия по этому признаку между отдельными формами.

Дикие и сорные формы, по существу неотделимые друг от друга, представляют, по-видимому, не меньший конгломерат рас, но пока еще недостаточно изучены. Отдельные формы отличаются по быстроте прора­стания плодов, по крупности плодов, по окраске их, по вегетационному периоду. Обычные расы европейской и азиатской дикой и сорной конопли имеют хорошо развитый околоцветник, придающий мозаичность окраске плодов.

 

В 1924 г. во время путешествия по Афганистану, по р. Кунару между Чехосараем и Джелалабадом, среди дикой конопли нами найдены ори­гинальные расы со светлыми, мелкими плодами, с тонким, пленчатым, легко отделяющимся, прозрачным околоцветником (f. afghanica m.) Плоды этой расы чрезвычайно мелки (вес 1000 плодов — 2.1-2.7 г), в 10 раз уступая дальневосточным крупноплодным расам (вес 1000 пло­дов — 26.0 г); у обычных среднерусских рас (орловская, курская) 1000 плодов весят около 17-19 г. Все формы дикой конопли, собранной по р. Кунару, приближающиеся к культурному типу по окраске плодов и легкому отделению около­цветника, отличаются осыпаемостью, развитой «подковкой», прорастают при посеве чрезвычайно медленно и неравномерно, т. е. несут все атри­буты типичного дикого растения.

 

Восточные афганские дикие расы конопли обнаружили еще ряд новых признаков. Листочки, из которых составлены сложные листья, отличаются от обыкновенной дикой и культурной конопли обратнояйцевидной, су­женной формой, не наблюдавшееся нами до сих пор среди европейских, сибирских и туркестанских форм. Так же как в самом Афганистане, при испытании в посеве на Степной станции (Воронежская губерния) эти расы отличались средним ростом и большой ветвистостью, свойственной также обыкновенным туркестанским формам. Афганские дикие расы со светлыми плодами и легко отделяющимся околоцветником из районов, примыкающих к Индии (вероятно, распро­страненные также и в Северо-Западной Индии), обнаружили, таким об­разом, по наиболее важному в смысле разграничения признаку как бы связующие морфологические звенья между дикими и культурными расами конопли.

 

Расхождение признаков дикой и культурной конопли. Ряды форм куль­турной и дикой конопли, включая все разнообразие форм, до сих пор изу­ченных, сведенные в табл. 9, наглядно показывают расхождение призна­ков. «Культурный тип» афганской дикой, мелкой конопли с тонким, прозрачным, легко отделяющимся околоцветником являет особо яркий пример такого захождения. Некоторые алтайские и нижневолжские расы дикой конопли имеют слабо развитую «подковку», приближаясь в этом отношении к культурным формам. По быстроте прорастания семян, по размерам наблюдается градация форм. Мелкоплодная якутская культур­ная конопля по размерам уступает дикой алтайской и саратовской ко­нопле. И по количественным, и по качественным признакам можно уста­новить непрерывный ряд форм, связующих культурный тип с дикими расами. Резко различаются только крайние варианты, как например дальневосточная культурная конопля и мелкоплодная афганская раса с легко отделяющимся околоцветником.

 

Гибридизация культурных и диких форм. Если даже типичные дикие и культурные формы конопли обнаруживают в своих рядах рас захожде­ние признаков, тем резче становится это явление, если учесть обычную гибридизацию, которая имеет место в районах, где сходятся культурные и дикие формы. На огородах в селениях Алтая наряду с типичными куль­турными формами светлоокрашенной конопли без «подковки» и мозаики и сравнительно маловетвистой можно видеть смесь типичных и промежу­точных форм. (По наблюдениям E. Н. Синской (1925), на Алтае можно ви­деть все стадии переходов от дикой к культурной конопле. Промежуточ­ные формы алтайских огородов сравнительно с типичными культурными большей частью темноокрашенные; по сравнению с настоящей сорной они крупнее и «подковка» слабее развита. Среди алтайской сорной конопли изредка можно найти растения с малоразвитой «подковкой», но не прихо­дилось видеть светлоокрашенных форм. Некоторые кавказские формы культурной конопли напоминают промежуточные алтайские расы. Весьма вероятно гибридное происхождение этих форм, ибо здесь сходятся основ­ные типы; разнодомность мужских и женских цветков конопли обеспе­чивает легкую скрещиваемость рас между собой. Морфологические грани между сорнополевой коноплей и собственно дикой провести трудно: по признакам плодов, цветов и листьев они неразличимы друг от друга.

 

Экология дикой, сорной и культурной конопли. Среди культурных растений конопля отличается исключительной требовательностью к бо­гато удобренным почвам. Ни одно растение не истощает так почвы, как конопля. Стоит присмотреться к посевам конопли, на них можно видеть, как резко, как чувствительно реагирует конопляное растение на измене­ние удобрения в почве. Недостаток удобрения резко понижает рост, вызывает ослабление зеленой окраски; наоборот, по усиленному удобре­нию растение буйно развивает стебли и листву.

 

В практике коноплю сеют на особых участках, конопляниках, внося большое количество навоза. В особенности конопля требовательна к калийным удобрениям. По своим биологическим особенностям культур­ная конопля — растение богатых удобренных почв.

Те же черты повышенной требовательности к удобренным богатым почвам свойственны настоящей дикой или сорной конопле. По нашим наблюдениям, в Азии и в европейской части СССР дикая и сорная ко­нопля селится преимущественно по межам, оврагам, низинам, на свалоч­ных местах около селений, жилья, около посевов на незадернованных бо­гатых почвах. Просматривая многочисленные указания местонахождений дикой и сорной конопли, можно видеть, что она обладает избирательной способностью к удобренным почвам, расселяясь везде, где есть скопление перегноя, на унавоженных местах. Типичными местами ее обильного и пышного произрастания в Нижнем Поволжье, на Алтае являются стоянки кочевников, вокруг которых скот во время зимы удобряет землю навозом.

 

Сорная конопля особенно хорошо идет по огородам. Подъезжая к селениям в Астраханской губер­нии, можно видеть издали заросли сорной конопли около свалочных мест, на задворках, около лесков. Если иногда она и уходит на Алтае и Северном Кавказе в труднодоступные ущелья, далекие от жилья, то пре­имущественно и здесь занимает низины, овраги, куда сносится перегной, экскременты диких животных и местами получается нечто вроде есте­ственного унавоживания (Синская, 1925). Экологический облик дикой и сорной конопли определяется преиму­щественным засорением ею богатых удобренных, неплотных, незадернованных почв; это типичное рудеральное растение.

 

Генезис культурной конопли. Обычно дикая и сорная конопля является спутником жилья кочевья. В силу своих биологических особенностей дикая конопля, таким образом, шла за человеком, помимо его воли со­провождала жилище, селясь на отбросах, унавоженных местах. Учитывая все вышеизложенные факты, многообразие форм дикой и сорной конопли, самый процесс происхождения культуры конопли становится совершенно ясным.

 

Конгломерат форм дикой конопли, представленный множеством мор­фологических и физиологических типов от настоящих диких форм с «под­ковкой», мелкими плодами, медленно прорастающих, с околоцветником до типичных культурных крупноплодных, тонкокожих, легко прорастаю­щих, неосыпающихся рас, сопровождал человека в его кочевьях, в его расселении по Старому Свету. Конопля бросалась в глаза первобытному обитателю Старого Света, шла за ним по пятам, ютилась около его хижины и сама предоставляла ему свои услуги.

Во время голода, обращаясь к сбору семян и плодов растений, человек, естественно, отбирал расы конопли с неосыпающимися, крупными пло­дами. Бессознательно именно «культурный тип» с менее осыпающимися плодами, более маслянистый, встречающийся в конгломерате рас дикой конопли, стал объектом внимания; таким образом, в сущности, помимо воли человека возникла культура конопли.

 

Эту картину постепенного вхождения в культуру можно видеть во всех деталях до сих пор на Алтае. По наблюдениям E. Н. Синской (1925), там до сих пор можно видеть следующие моменты: 1) растение в дикой обстановке; 2) расселение, вероятно, первоначально из этих диких очагов вокруг населенных мест; 3) использование населением сорной конопли; 4); культуру.

 

Для посева население на Алтае обычно собирает семена со своих же огородов, но иногда, за недостатком семян, собирает их с сорных расте­ний; следовательно, изредка и теперь можно наблюдать первоначальный момент введения в культуру.

 

Так возникла культура конопли для семян: процесс вхождения в культуру был естественным, непроизвольным. Сложнее переход к культуре конопли на волокно. Но и он не требовал особой изобретательности. В Туркестане, в Хивинском оазисе нам приходилось видеть простое отде­ление лубяных пучков из конопляных стеблей перетиранием сухих ра­стений без предварительной мочки.

Использование конопли для гашиша (анаши) также не требовало осо­бых творческих усилий со стороны человека. Сжигая на кострах стебли и листья растений, первобытный человек не мог не подметить одуряю­щего действия конопли. Количество наркотических веществ в ней увели­чивается к югу, где и сосредоточено использование ее для гашиша.

 

Не представляло крупного открытия и использование конопли на масло, имевшее место, по-видимому, сравнительно в более позднюю эпоху. В самом диком растении, в конгломерате наследственных форм были задатки широкого расселения его вместе с человеком, приведшее его до экватора и Полярного круга. По-видимому, как показывают наблю­дения над расщеплением гибридных форм конопли, многие свойства «культурной» конопли, как отсутствие околоцветника и связанное с ним утончение оболочек плода, отсутствие «подковки», — рецессивные при­знаки, выделению и усилению которых бессознательно способствовала культура.

 

Когда возникла культура конопли, какие народы ввели ее, сказать чрезвычайно трудно. Она не была известна в древнем Египте. Никаких объективных данных о культуре её в долине Нила не имеется (Buschan, 1895). В исследованных тканях древнего Египта не обнаружено следов волокна пеньки. Нет упоминаний о конопле и в Библии. Все имеющиеся данные как исторического, так и ботанического характера говорят о ко­нопле как растении, пришедшем из Азии. Здесь сконцентрирован макси­мум ее разнообразия, включая описанные выше оригинальные эндемич­ные дикие формы восточного Афганистана. Крупноплодные, поздние расы свойственны бывш. Маньчжурии, Дальнему Востоку, Китаю. Ко­нопля известна от времен древности в культуре Китая, Индии. Назва­ния конопли имеются на санскритском языке. Не лишено правдоподобия предположение Декандоля, что она принесена в Европу скифскими ко­чевыми племенами. Геродот (V в. до н. э.) указывает, что до 484 г. ко­нопля еще не была известна древнему греко-романскому миру. Но уже Варрон, Колумелла, Плиний и Диоскорид дают сведения о конопляной культуре на волокно.

 

Более чем вероятно, что конопляная культура возникла одновременно и независимо в нескольких местах. Об этом свидетельствует разнообразие географических типов культурной конопли, вхождение в культуру на наших глазах дикой конопли на Алтае, на Северном Кавказе и прежде всего экологические особенности конопляного растения, сделавшие его спутником племен при их расселениях.