Географические центры формообразования возделываемого льна

Н.И. Вавилов, Центры происхождения культурных растений

Избранные произведения.Т.1. 1967 г.

Посвящается памяти

Альфонса Декандоля,

автора «Рациональной ботанической географии» (1855).

«Фитографии» (1880), «Происхождения культурных растений» (1882)

 

Географические центры формообразования возделываемого льна

 

Ос­вальд Геер (Heer, 1872) в своей обстоятельной сводке о происхождении льна и культуре его в прошлом предполагал, что обыкновенный куль­турный лен произошел от дикого вида Linum angustifolium, считая ози­мый лен L. hyemale готапит и L. ambiguum переходными формами от L. angustifolium к L. usitatissimum. Родину культурного льна он видел в Средиземноморской зоне, где в диком состоянии до сих пор произ­растает L. angustifolium. Главным доводом в пользу этого мнения Геер считал нахождение в свайных постройках Швейцарии (относимых к ка­менному веку) среди остатков различных культурных растений стеблей и семян L. angustifolium.

 

Вопроса о том, как возникли разнообразные расы льна, возделывае­мые на волокно, на семена, Геер (Heer, 1872) не касался. Самым суще­ственным для него представлялось установление связи культурного льна с дикими формами; в этом, казалось, решение всей проблемы про­исхождения культурного льна.

Новейшие данные Гентнера (Gentner, 1921), однако, заставляют считать ошибочным определение Геером льна свайных построек как L. angustifolium и отнести его к обыкновенному озимому льну L. hyemale готапит.

 

Взгляды Декандоля резко менялись от 1855 г. до 1882 г. В своей «Geographie botanique raisonnee» (De Candolle, 1855) на основании:

1)   существования многих названий для льна у различных народов,

2)   древности культуры льна, существовавшей одновременно в Египте, в Индии и Европе

 и

3) культуры льна в Индии только на масло, в дру­гих же странах и на волокно и на масло,

Декандоль считал культуру льна полифилетической по происхождению, ведущей начало от двух или трех видов, соединяемых в один вид L. usitatissimum.  В 1855 г. он определенно высказывал сомнение в том, чтобы вид льна, возделывав­шийся египтянами, был тем же, что русский и сибирский льны. В «L’origine des plantes cultivees» (De Candolle, 1883) он изменяет свой первоначальный взгляд, склоняясь к выводам Геера, и принимает, что жители свайных построек возделывали L. angustifolium. Для обыкно­венного культурного льна он ищет родоначальников среди дикого льна Азии, основываясь главным образом на сомнительных нахождениях та­кового в западных областях. В «L’origine des plantes cultivees» Декан­доль принимает, что L. usitatissimum был принесен из Азии в Европу, считая, что как египетский, месопотамский, так и все ныне возделы­ваемые льны ведут начало от дикого льна, произрастающего в местно­стях между Персидским заливом, Каспийским и Черным морями.

 

В течение последних 10 лет нами совместно с Е. В. Эллади произ­водилось детальное ботанико-географическое исследование сортов льна, возделываемых в СССР и других странах. Специальными экспедициями и с помощью корреспондентов было собрано свыше 1400 образцов льна изо всех районов, возделывающих лен на семена и волокно, давших сравнительно полное понятие о том, что представляет собой льняная культура по сортовому разнообразию. Систематико-географическое изу­чение этих льнов, высевавшихся в различных частях СССР на опытных участках Отдела прикладной ботаники, выяснило, что первое решение проблемы Декандолем в 1855 г. было более правильным, чем тот вывод, к которому он пришел в 1882 г. Изучение ботанического состава воз­делываемых льнов и их географического распределения в Евразии выяс­нило наличие, по меньшей мере, двух основных центров разнообразия льна, двух больших географических групп культурных сортов.

 

Древнейшими областями льняной культуры, по всем имеющимся данным, являются в Азии:  Индия, Бухара, Афганистан, Хорезм, Турке­стан; по Средиземноморскому побережью  - Египет, Алжир, Тунис, Испа­ния, Италия, Малая Азия. В доисторическую глубь идет культура льна и в Центральной Европе (Неег, 1872; De Candolle, 1883; Buschan, 1895). По площади, занятой под льняную культуру, на первом месте в Старом Свете до сих пор стоит Индия, единственный ныне конкурент по производству семенного льна Аргентины, развившей льняную куль­туру в последние десятилетия. Так же, как Бухара, Афганистан, Тур­кестан и Хорезм, Индия возделывает лен, как в прошлом, так и в на­стоящем, исключительно ради масла (Howard a. Khan, 1924). Малая Азия, по имеющимся сведениям, возделывает лен на волокно и на масло. Древний Египет возделывал лен для двустороннего использования.

 

Исследование многочисленных образцов льна, собранных нами в Юго-Западной Азии, обнаружило сосредоточие здесь огромного разно­образия наследственно различных форм. В долинах рек, по низменным местам сосредоточены характерные низкорослые, позднеспелые, густо облиственные, ветвистые типичные кудряши (gr. brevimulticaules), из­редка здесь встречаются формы с распластанным кустом (gr. prostra­tae). Среди типичных кудряшей (gr. brevimulticaules) имеются расы с коричневыми, умбровыми и светло-желтыми семенами, эндемичные расы с узкими, гофрированными лепестками (angustipetalae). Целые районы, как например Хивинский оазис, характеризуются преимуще­ственной культурой желто- или белосемянных форм. В высокогорных районах Ферганы, Бухары, Афганистана возделываются расы, занимаю­щие промежуточное место по ветвистости и по скороспелости между типичными северными русскими долгунцами и южнотуркестанскими кудряшами — gr. intermediae. На крайних высотах культуры около Памира, в Бадахшане, изредка можно встретить типичные ранние долгунцы (gr. elongatae), возделываемые ради семян. В одной Индии Говард и Хан (Howard and Khan, 1924) установили 26 ботанических разновидно­стей и 123 расы масличного льна.

 

Сопоставление индийских форм, подробно описанных Говардом и Ханом, с изученными нами расами Туркестана, Афганистана, Бухары, Персии обнаруживает в них ряд особенностей, заставляющих считать их эндемичными для Индии. В этом убедили нас и опыты с посевом 20 образцов, полученных нами из разных районов Индии рядом с ра­сами из других стран. За исключением разновидностей var. bicolor, var. vulgatum и var. commune, описанных для Индии и найденных нами в других странах, остальные 23 разновидности, описанные Говардом и Ханом, не найдены нами в других изученных странах, несмотря на огромный сортовой материал. Общие особенности, свойственные индий­ским формам и отсутствующие у рас Туркестана, Бухары, северного Афганистана, Персии, Закавказья, заключаются в твердых, грубых, труд­но обмолачиваемых коробочках (тип rigidum), в мелких цветках, не вполне раскрывающихся при цветении. В то время как у рас Туркестана, Бухары, у африканских, европейских форм льна лепестки опадают после цветения, у многих индийских форм они держатся и после цветения. Характерным признаком индийских форм является (в условиях Кубани, где испытывались льны) сильное развитие антоциана на коробочках при созревании и на всходах. Такие интенсивно окрашенные расы найдены нами еще только в Малой Азии. Индии также свойственны оригинальные расы со светлоокрашенными семенами, с узколепестными цветками, а также своеобразные расы с крупными семенами (до 6 мм) и в то же время мелкими цветками. Здесь найдены также формы с очень мелкими семенами (из западной части Индии), размером до 3.5—3.75 мм длины.

 

При изучении льнов Азии и Европы создается общее впечатление, что по направлению к Индии их сортовой состав становится более раз­нообразным. Состав признаков, различающих расы и разновидности в Европе и Азии, особенно разнообразен в Индии, которая сосредото­чивает максимум сортовой изменчивости. Но в то же время Бухара, Афганистан и примыкающие к ним страны имеют ряд эндемичных при­знаков и сочетаний их, несвойственных Индии, а также и Европе. В рай­онах по ту и другую сторону Гиндукуша, в горных областях Бухары хранится ряд оригинальных форм: низкорослые ветвистые кудряши, расы с открытыми цветками, своеобразные белосемянные расы Хорезма и Персии, отличные от индийских белосемянных форм. Коробочки тур­кестанских, афганских и бухарских форм легче обмолачиваются, чем у индийских рас. В южном Афганистане, примыкающем к Индии, нами найдены наряду с обычными афганскими расами типичные индийские формы.

 

В составе обычных европейских рас отсутствуют крупносемянные расы, белосемянные расы с крупными цветками с узколистными лепест­ками, типичные кудряши, расы с трудным обмолотом коробочек. По се­менам, по цветкам, по типу открытия цветков, по листьям европейская группа связана незаметными переходами со льнами Юго-Западной Азии (Афганистан, Бухара). В горных районах Бухары, в Бадахшане отдель­ными пятнами можно наблюдать сохранившиеся в культуре формы долгунцов, неотличимые от современных европейских рас.

В общем, всей Азии, за исключением Средиземноморского побережья (т. е. Палестины и Сирии), и Европе, включая Кавказ и европейскую часть СССР, свойственны преимущественно мелкосемянные (или среднесемянные) мелкоцветные и мелкокоробочные расы льнов, как долгунцы, так кудряши и промежуточные формы. Хотя к югу и наблюдается в Ев­ропе увеличение размера семян (долгунцы являются более мелкосемянными, чем кудряши), но все же и более крупные европейские и азиат­ские расы кудряшей уступают по размерам типичным средиземноморским формам (Kappret, 1921). Центр разнообразия этой большой мелкосемянной группы льнов заключен в Юго-Западной Азии. Дальнейшие исследования северных районов Индии, Кашмира, Ма­лой Азии, Китая позволят установить точнее центры концентрации максимального разнообразия этой группы льнов.

 

Средиземноморское побережье резко отличается по составу куль­турного льна от Средней Европы и Юго-Западной Азии. Странам, рас­положенным по Средиземноморскому побережью, свойственны преиму­щественно крупносемянные, крупноцветные, крупнокоробочные формы льна. Египет, Алжир, Тунис, Марокко, Триполитания, Палестина, Сирия возделывают расы с крупными цветками (25—33 мм), крупными семенами (5—6.1 мм длины), с крупными листьями. Эта группа резка отличается от обыкновенных азиатских и европейских рас. Крупные цветки, крупные коробочки, крупные семена являются, как правило, связанными признаками и обусловливаются несколькими генами (Татmes, 1911).

 

В Абиссинии, судя по 8 образцам, полученным нами из этой страны, возделываются своеобразные мелкокоробочные, низкорослые, мелколистные,  мелкоцветные формы. Размер семян или средний, или очень мелкий (3.75 мм). В Абиссинии обнаружены эндемичные формы, соединяющие желтую окраску семян с голубой окраской венчика, в то время как обычно желтые семена связаны с белыми цветками.

 

Крупноцветные расы Средиземноморского побережья представляют в свою очередь разнообразные формы. По изученным нами 26 образцам (из Марокко, Алжира, Египта, Туниса, Палестины) намечаются два типа. Марокко, Алжир, Тунис, Палестина, отчасти Египет возделывают крупносемянные формы с очень крупными цветками (до 30 мм в диа­метре и более) и коробочками и крупными листьями. В Египте, кроме того, встречаются крупносемянные льны с мелкими цветками (диаметр от 16.3 до 21.7 мм), с более мелкими и редко расположенными листьями, одностебельные, несколько приближающиеся к долгунцам. Коробочки второго типа чрезвычайно твердые, трудно обмолачиваются, с интен­сивно выраженным антоцианом при созревании. Всходы также сильно окрашены антоцианом. По мелкоцветности, обмолоту и развитию анто­циана на коробочках и всходах второй тип приближается к индийским формам.

 

Сопоставляя данные о размерах семян возделываемого льна, найден­ного в раскопках Dra-Abu-Negga, Assasif и Scheich, Abd-el-Qurna в Египте, с величиной африканских крупносемянных форм льна, можно видеть, что и в отдаленном прошлом Египет возделывал крупносемян­ные формы. Так, в сводке об археологических местонахождениях льна Бушан (Buschan, 1895, стр. 242) дает следующие размеры для трех ука­занных египетских находок: 4.5, 5 и 5.5 мм длины. Современные круп­носемянные льны характеризуются такими же размерами — в 5—6.1 мм, тогда как азиатские формы из Северной Индии, Туркестана, Афгани­стана, Бухары и связанные с ними европейские формы характеризуются длиной в 3—4.5 мм. Различные же расы L. angustifolium, в кото­ром Геер и Декандоль склонны были искать «родоначальника» культур­ного льна, возделывавшегося в доисторическое время, имеют семена в 2.5—2.9 мм.

 

Систематико-географическое изучение культурных льнов заставляет, таким образом, выделить, по крайней мере, две основные группы:

- крупносемянную крупноцветную, связанную генетически со Средиземномор­ским побережьем, и

- мелкосемянную мелкоцветную, приуроченную к Юго-Западной Азии.

Возможно, что более детальное изучение льна Абисси­нии обнаружит еще новую группу форм.

 

Лен-прыгунец (L. crepitans) — лен с растрескивающимися при созре­вании плодами — возделывается до настоящего времени небольшими пят­нами на Украине (например, в Черниговской губернии), в Приморской области, в Альпах, Шварцвальде, Вюртемберге (в Германии) и в Швей­царии, главным образом в горных районах. Встречается он также как примесь к обыкновенному льну с закрытыми коробочками. По типу этот лен приближается к азиатско-европейской группе. Семена среднего размера (4.5 мм), коричневые, со слабо развитым носиком, коробочка негрубая, цветки мелкие, голубые, высота и ветвление соответствуют промежуточному типу (intermediae), небольшое число коробочек. По вегетационному периоду различаются ранние и поздние формы. Коро­бочки при созревании широко раскрываются, разбрасывая семена. Лю­бопытно то, что этот лен, по существу имеющий признаки дикого, до сих пор еще держится в культуре, несмотря на то, что большое количе­ство семян его осыпается во время уборки и до уборки.

Озимый лен (L. Hyemale) возделывается маленькими площадями в Испании, Северной Италии, Альпах, Каринтии, Крайне и горных районах Герма­нии (Gramer, 1923). По типу этот лен приближается к поздним азиат­ским сортам с распластанным кустом (gr. prostratae), сильно облиствен­ный и характеризуется лежачим кустом.

 

Из всех многочисленных видов рода Linum дикий лен (L. angustifolium) с мелкими семенами и узкими листьями стоит наиболее близко к L. usitatissimum. Только этот вид дает плодовитые гибриды с обыкно­венным льном. Географический ареал L. angustifolium простирается от Канарских островов до западной Персии и Малой Азии, охватывая все Средиземноморское побережье (рис. 5).

 

 

 

Этот вид также представлен большим числом форм (Ascherson u. Graebner, 1914), легко скрещиваю­щихся с культурными льнами, и, несомненно, генетически близок к обык­новенному льну (Tammes, 1923). Возможно, что правильно было бы объединить L. angustifolium с L. usitatissimum в один линнеевский вид L. usitatissimum в широком смысле, как это предлагал Геер (Heer, 1872, стр. 23). Но нет никаких объективных оснований считать эту сравни­тельно узкую группу растений родоначальником всех европейских и африканских льнов, так же как мало оснований считать дикий двурядный ячмень родоначальником всех культурных ячменей.

 

По нашим представлениям, L. angustifolium представляет группу форм, замыкаю­щих ряд изменчивости вида L. usitatissimum, бесспорно очень близкую, родственную, но и только. В морфологическом ряду между типичными L. angustifolium и L. usitatissimum можно поставить L. crepitans с рас­трескивающимися коробочками, который свободно может произрастать в диком состоянии (или в виде сорняка), подобно дикому ячменю и ди­кой пшенице.

 

В системе Linum usitatissimum различные формы L. angustifolium и L. crepitans занимают то же место, что расы Hordeum spontaneum в си­стеме вида Hordeum sativum в широком смысле. Может быть, когда-либо две существующие в настоящее время гео­графические группы льна были связаны и имели общий центр проис­хождения, что весьма вероятно, так как физиологически эти группы льна не резко отграничены, но очевидно, что уже в очень отдаленное время эти группы обособились, о чем свидетельствует нахождение в рас­копках Египта только крупносемянных форм. Древнейшие земледельцы Месопотамии, Индии и примыкающих к ним стран создали льняную  культуру на особых сортах, отличных от египетских льнов, на которых в свою очередь возникла своя самостоятельная культура.

 

Приводим ниже краткую сводку по географии сортового разнообра­зия льна в Старом Свете, составленную нами совместно с Е. В. Эллади по главнейшим варьирующим признакам (табл. 3). Из нее можно видеть, что максимум варьирующих признаков, а следовательно и форм, сосре­доточен в Евразии в прииндийском районе.

 

 

                                                                                                         

#foto 5#

Н.И. Вавилов, Центры происхождения культурных растений

 

Для Индии мы имеем данные Говарда (40 образцов) и наши наблюдения над 20 образцами, получен­ными из Индии, и тем не менее даже эти исследования над небольшим числом образцов обнаружили определенное сосредоточие наибольшего разнообразия форм в этой стране. Значительное разнообразие характе­ризует примыкающие к Индии Афганистан и Бухару. На севере в Ев­ропе, в Сибири, несмотря на детальное исследование многочисленных образцов (свыше 1000) по сравнению с немногими изученными образ­цами из Индии, несмотря на широко распространенную на севере куль­туру льна-долгунца, разнообразие невелико. Число форм определенно убывает по направлению от Юго-Западной Азии к европейскому Северу. В то время как в Индии констатировано 33 варьирующих признака (вместе с Афганистаном 34 признака), для РСФСР мы знаем 21 варьи­рующий признак, для Сибири всего 18 признаков.

Страны Средиземноморского побережья недостаточно изучены и, составляя особую морфологическую и генетическую группу, должны рассматриваться отдельно от предыдущей группы, ведущей начало из Юго-Западной Азии. В распределении льна по Старому Свету наблюдаются определенные правильности, имеющие значение для понимания всей льняной культуры и осмысливания селекционной работы с льняным растением.

 

Изучая льны различного происхождения в одинаковых условиях путем посевов, мы обнаружили, что северные формы, обычные долгунцы, характеризуются, как правило, коротким вегетационным периодом. Исследование около 1500 образцов из разных районов выяснило, что у льна существует обратная корреляция вегетационного периода и вы­соты растений. Чем короче вегетационный период, тем выше лен, тем он ближе к нормальному типу долгунца, тем меньше его ветвистость, тем меньше продукция коробочек семян. С удлинением вегетационного периода увеличивается ветвистость, число стеблей, число коробочек и соответственно уменьшается высота стеблей.

 

Распределение наследственных форм льна по направлению с юга на север оказалось определенно связанным с продолжительностью веге­тационного периода. К северу оказались приуроченными преимущест­венно ранние формы, с коротким вегетационным периодом, с длинными веветвистыми стеблями, пригодными для волокна, к югу поздние, вет­вистые, низкорослые расы, используемые на семена. Льны-долгунцы севера европейской части СССР оказались самыми скороспелыми фор­мами. Собственно кудряши — низкорослые, многостебельные формы, с большим числом коробочек, с продолжительным вегетационным пе­риодом — оказались свойственными только Юго-Западной Азии. Южные расы семенного льна Украины, Северного Кавказа, юго-востока евро­пейской части СССР оказались типичными промежуточными формами, ближе стоящими к долгунцу, чем к настоящему кудряшу (brevimulti­caules) . В табл. 4—6 приводятся характеристики сортов льна по районам их происхождения. Сопоставление наследственных различий этих сортов произведено в одинаковых условиях путем посевов на Северокавказском отделении Института прикладной ботаники, на Степной станции Отдела прикладной ботаники Института опытной агрономии (Каменная Степь Воронежской губернии) и на Центральной селекционной и генетической станции (Детское Село Ленинградской губернии).

 

 

 

Из таблиц видно ясно выраженное сокращение вегетационного пе­риода как наследственного признака у льнов в их распределении от Афганистана к северу Европы. Из центра разнообразия, из вероятного очага происхождения в Юго-Западной Азии льны, расходясь к северу, распределялись по вегетационному периоду. На юге оставались расы с продолжительным периодом роста, позднеспелые; к северу в силу естественного отбора отошли ранние формы.

Распределение льнов на льны-долгунцы и льны-кудряши представ­ляет результат естественного отбора сортов по скороспелости в напра­влении с юга к северу. Сосредоточие на севере культуры льна-долгунца„ возделываемого на волокно, а к югу льна-кудряша и льна промежуточного, возделываемого на семена, просто объясняется действием есте­ственного отбора, отобравшего к северу с его коротким вегетационным периодом скороспелые льны, а, следовательно, и длинностебельные, спе­циально пригодные для получения из них большого количества ровного, длинного волокна. На юге, естественно, сосредоточились расы, могущие использовать более продолжительный вегетационный период, а следо­вательно более многостебельные, низкорослые, с большим числом коро­бочек, более продуктивные по выходу семян.

 

Расходясь из Юго-Западной Азии к северу, льняная культура, бу­дучи преимущественно семенной масличной культурой на юге, у себя на родине, естественно, превратилась в культуру прядильного растения на севере. Как показали исследования нашей биохимической лабо­ратории (Иванов, 1926), процент масла в семенах одних и тех же чисто­линейных сортов льна при перенесении их с юга на север или обратно заметно не изменяется. Изменение затрагивает качество масла (йодные числа имеют тенденцию к увеличению по направлению к северу). Гео­графические опыты посевов 12 различных чистолинейных сортов в 58 пунктах СССР показали, что, в общем, к югу наблюдается уменьше­ние высоты льняного растения, увеличение числа стеблей, числа коро­бочек и семенной продуктивности растений, и обратное явление наблю­дается с южными льнами, перенесенными на север.

 

Лен-долгунец, попадая с севера на юг, становится более ветвистым, более низким. Лен-кудряш становится более высоким на севере Европы. Индивидуальная изменчивость идет в том же направлении, что и отбор наследственных форм с юга к северу. Надо различать индивидуальную изменчивость чистой линии в зависимости от географических факторов, от наследствен­ных различий, свойственных разным географическим расам.

В высокогорных районах, как показали наши исследования, лен имеет тенденцию к увеличению высоты растения, уменьшению ветви­стости. Типичный лен-долгунец Псковской губернии претерпевает рез­кое сокращение в высоте и увеличение ветвистости, попадая с севера на юг, но в горных районах Закавказья (например, в Бакуриани, 1760 м над ур. м.), на высоте 2000 м под Ташкентом он мало чем отличается от типичного псковского льна-долгунца.

Лен идет прекрасно на волокно на высоте 7000—9000 футов в Кении (Kenya), над самым экватором. Испытания в Belfast College of Techno­logy показали, что этот лен превосходил по качеству русские долгунцы (Wigglesworth, 1923). При исследовании нами высокогорных районов Горной Бухары (Рошана и Шугнана) нами были найдены в некоторых замкнутых местно­стях на высотах около 2700—3000 м над ур. м., заселенных таджиками — древнейшими обитателями Туркестана, — небольшие острова льнов-дол- гунцов, возделывавшихся на семена. При испытании эти льны оказались

весьма сходными с русскими северными долгунцами.

 

В большинстве случаев в Юго-Западной Азии и на больших высотах возделываются обычные семенные низкорослые льны. Острова льнов-долгунцов, сохра­нившихся в Юго-Западной Азии, подтверждают правильность наших заключений о происхождении льняной культуры из этой области. Как  можно было бы ожидать apriori, здесь, благодаря исключительному разнообразию условий, заключены все исходные типы как будущей се­верной льняной культуры, скороспелого льна-долгунца, так и южных ветвистых поздних форм. Горные районы Юго-Западной Азии способ­ствовали как образованию, так и сохранению различных морфологиче­ских и физиологических типов льна. И возможно, что при детальном изучении Юго-Западной Азии здесь будут обнаружены у крайних пре­делов культуры льна в высокогорных районах формы льна, могущие быть использованными на севере Европы для культуры на волокно. В Малой Азии до сих пор в горных районах лен возделывается на во­локно (данные экспедиции П. М. Жуковского).

 

В районах Южной и Центральной Индии, в Северной Африке, Пале­стине нами обнаружены низкорослые, сравнительно скороспелые семен­ные формы — эфемеры. Эти расы отличаются нередко также грубыми коробочками с трудно обмолачивающимися семенами. Знойный климат заставляет отбирать расы с укороченным вегетационным периодом, ис­пользующие зимнюю и весеннюю влагу и уходящие от летнего зноя. Скороспелость в условиях засушливого климата нередко представляет столь же полезное качество, как и в северных условиях с укороченным вегетационным периодом. Эти расы представляют особый экологический тип со своеобразной корневой системой (Howard a. Khan, 1924) и должны быть отделены от остальных культурных льнов Юго-Западной Азии и Европы.

 

Детальное, планомерное позональное исследование льнов горных районов Индии, Малой Азии, Северной Африки представит несомненно много любопытных фактов для использования их при культуре на Евро­пейской равнине. Во всяком случае, совершенно ясно из вышеприведенных фактов, что центры формообразования льна L. usitatissimum до сих пор заклю­чены в Юго-Западной Азии и Северной Африке, куда и приходится се­лекционеру обращаться за сортовым материалом для практической ра­боты. Для семенной культуры несомненный интерес представят круп­носемянные формы Средиземноморского побережья, отличающиеся, как показали исследования Говарда и наши, высоким процентом масла.

 

На русском Севере, в Сибири и северных районах европейской части СССР в силу естественного отбора даже помимо воли человека в течение веков льняной культуры отобрались расы с наиболее коротким вегета­ционным периодом. Ввиду наличия прямой корреляции между коротким, периодом вегетации и длиной стеблей русский Север является издавна обладателем ценнейших рас льна-долгунца, что заставляет обратить особое внимание на изучение северных русских льнов в районах наи­более древней культуры у пределов созревания льна, где можно ждать нахождения особенно практически интересных рас.

 

Глава 3

Сорные растения как родоначальники культурных растений

 

Как известно, льняная культура несет множество специализированных сорняков — plan­tae linicolae, семена или плоды которых настолько сходны по своим раз­мерам с семенами льна, что их не удается вполне отделить от последних при сортировке и провеивании; некоторые из этих сорняков являются в то же время культурными растениями. Таково индау (Eruca sativa) — масличное растение, возделываемое в Персии, Афганистане, Бухаре, Ин­дии (Синская, 1925). Это растение обычно в Средней Азии является не­изменным спутником льняной культуры, заменяя нередко в более суро­вых условиях лен. Можно видеть посевы, где трудно определить, посеян ли лен или индау. Пригодность индау как масличного растения обратило его из сорняка в культурное растение, возделываемое в райо­нах, где лен удается плохо.

На Кавказе, в особенности в Армении, Грузии, в Малой Азии, на Алтае, а также в северных районах возделывания льна вместо индау обычным специализованным сорняком является рыжик Camelina sativa и C. linicola, в то же время культурное растение, ведущее себя аналогично индау (Цингер, 1909). В таком же отношении ко льну стоит культурный крупносемянный шпергель (торица) и сорняки во льне Spergula linicola и S. maxima.

 

Н. В. Цингером в его превосходной работе исследована детально картина отбора этой группы plantae linicolae культурой льна.

В Закавказье (Грузия, Армения) можно наблюдать ясную картину вытеснения льна рыжиком и сурепкой (Brassica campestris) в высокогор­ных районах. Здесь рыжик и сурепка, как более выносливые и более скороспелые растения, заменяют льняную культуру и становятся помимо воли человека возделываемыми масличными растениями. По наблюде­ниям Е. А. Столетовой, в Армении самыми высокогорными масличными растениями являются сурепка и рыжик, ниже, в средней зоне, идет лен, еще ниже, в низменной зоне, возделываются кунжут и клещевина.

 

Юго-Западная Азия является сосредото­чием обыкновенных льнов, как семенных, так и долгунцов, преимуще­ственно мелкоцветных, мелкоплодных и мелкосемянных. Наоборот, Египет, Алжир, Тунис, Палестина, Испания возделывают льны с семе­нами, в два-три раза по весу превосходящими европейские и азиатские формы и соответственно с чрезвычайно крупными коробочками и цвет­ками.