Проблемы развития российсийского льноводства. ОРТ. «Аграрный вопрос»

На прошлой неделе в программе «Аграрный вопрос» ОРТ  обсуждались причины,  из-за которых  не исполняется Поручение В.В. Путина о развитии отечественного льноводства?

 

Беседу вели:           Игорь Абакумов (доцент сельхозакадемии им. Тимирязева) и

гость программы - Иван Стариков (профессор Института экономики РАН)

 

Посмотреть видеозапись программы: http://www.otr-online.ru/programmi/segodnya-v-rossii-27580/ivan-starikov-61141.html

 

Стенограмма беседы:

 

Ведущий рубрики - Константин: Понедельник, 14.11.2016, 17.32 – московское время, а значит, в эфире наша постоянная рубрика "Аграрная политика". И в студии снова доцент сельхозакадемии им. Тимирязева Игорь Абакумов.

 

Игорь Абакумов: Добрый день.

 

Константин: Здравствуйте, сегодня какая тема?

 

Игорь Абакумов: Мы сегодня будем говорить, почему в России не хватает льна. Казалось бы, зима, о Новом годе надо думать, а мы как раз и думаем…

 

Константин: Кстати, почему бы и нет? О Новом годе – из льна делают такие прекрасные скатерти, кружавчики.

 

Игорь Абакумов: Скатерти, из льна еще делают порох, Константин.

Константин: Вот так, стратегически важный.

 

Игорь Абакумов: Абсолютно, стратегически, причем критически стратегический, поскольку хлопок у нас, как известно, не растет. У нас в гостях Иван Валентинович Стариков, профессор Института экономики Российской академии наук. Здравствуйте, Иван Валентинович.

 

Иван Стариков: Добрый вечер.

Игорь Абакумов: Иван Валентинович, а, собственно, президент говорил – Владимир Владимирович Путин, что нужно увеличить посевы льна. Верно?

 

Иван Стариков: Верно, Игорь Борисович, тут в двух словах. Ровно год назад мы с вами эту тему поднимали. Она подробно обсуждалась, наверное, было замечено, и в итоге появилось поручение президента №79 от 20 января 2016 года, очень жесткое, конкретное поручение президента, смысл которого состоял в том, что обратите внимание – максимально расширить посевы льна, соответственно, начать реконструкцию и строительство новых предприятий по… льноперерабатывающего комплекса и много чего еще. Ну, было расписано министерствам и ведомствам. В итоге, прошел год, лен убран, и можно с грустью и даже с тоской сказать, что льна после поручения президента Россия посеяла меньше процентов на 20, чем до этого поручения.

 

Игорь Абакумов: У меня сразу вопрос: в связи со всякими печальными датами, с репрессиями, с тем, сем, с воспоминаниями о 30-х, 20-х… Скажите, а при Иосифе Виссарионовиче что бы было за это?

Иван Стариков: Ну, я не поклонник политической…

 

Игорь Абакумов: Я тоже не поклонник, просто раз уж все сравнивают, то и сейчас бы сравнил бы.

Иван Стариков: Ну, известно, что последовало бы: для некоторых чиновников был бы фатальный исход, а для некоторых – заключение и пожизненный запрет на профессию.

 

Игорь Абакумов: Ну, в таком случае не будем говорить о печальном. Я просто к слову напомнил, что называется, музыкой навеяло. Кто все-таки в этом виноват, что у нас льна оказалось меньше, чем сказал президент? Может, президент не рассчитал? Может, ведомства недослышали? Короче, либо акула глухая, либо свисток не работает, но вот все умерли.

 

Иван Стариков: Либо, как говорил Довлатов, когда мне нужно было играть на тромбоне, я дул в телескоп, когда нужно было рассматривать звезды, я смотрел в тромбон. Поэтому, в этом  смысле, наверное, так. Есть здесь несколько причин. Первая – любая сельскохозяйственная кампания, в данном случае – посевная, льна, начинается с семян. Я вам расскажу абсолютно правдивую историю, поскольку удалось после 30 лет перерыва посевов льна на северо-западе Московской области посеять нам порядка 700 га льна. Так вот кинулись – а семян-то нет в стране, но рядом братская Беларусь, президент – бывший директор совхоза, как и я, агроном, поэтому мы обратили внимание, что льноводство там цветет и развивается, и обратились к соседям, к братьям-белорусам, в итоге договорились за наличные деньги. В подполье купили маточную элиту.

 

Игорь Абакумов: А что, батька запрещает в Россию поставлять?

 

Иван Стариков: Вот такого прямо запрета, чтобы конкретного, который оформлен…

 

Игорь Абакумов: Но так будем говорить: не рекомендует?

 

Иван Стариков: Не рекомендует, поэтому мы там за наличные деньги рассчитались, что называется, под покровом ночи, а дальше наши контрагенты белорусские сказали: "Ребят, вывозите сами". Пришлось закладывать мешки со льном мешками с сахаром и партизанскими тропами ввозить в Россию.

 

Игорь Абакумов: Но Белоруссия – край партизанский, тропы до сих пор натоптаны, я слышал.

 

Иван Стариков: Да, но в общем результат-то какой?

Россия в этом году чуть больше 40 тысяч га посеяла, большая, огромная Россия, 17 млн кв. км где-то, 450 млн га сельхозугодий. А маленькая Белоруссия 200 тысяч га посеяла льна.

Для сравнения. И у вас там идет заставка, я вижу. Знаете, под Оршей было совещание, сам президент проводил в Белоруссии, Александр Григорьевич Лукашенко.

 

Игорь Абакумов: Так в Орше ткацкое производство льняное.

 

Иван Стариков: Да, но там…

 

Игорь Абакумов: Не зря он там проводил: там очень мощный комбинат.

 

Иван Стариков: Там льноводов, мы ездили по полям, я там приблудился к льноводам белорусским, там по старому знакомству. И все эти поля, что называется, лазурь и кадмия – синева, уходящая за горизонт, были… возили нас на сортоиспытательный участок, разные семена, разной селекции – французской, бельгийской, белорусской. Это было приятно. И, в общем, вопрос-то остается открытым: либо Россия обратит внимание на эту культуру… Потому что главная проблема, с моей точки зрения, состоит в чем. Меня опять обвинят в том, что я нападаю на министра сельского хозяйства, не только на министра сельского хозяйства, потому что…

 

Игорь Абакумов: Я вас успокою: вы в этом смысле, Иван Валентинович, не одиноки. Вы не один, кто нападает на Министерство сельского хозяйства и его главу.

 

Иван Стариков: Я поскольку был молодым агрономом ровно 30 лет назад, стал заслуженным льноводом СССР, благодаря тому, что две медали взял золотых на ВДНХ, прекрасно знаю эту культуру. И для меня было вдвойне если не больно, то обидно, что она предана забвению. Тем более после того как произошла девальвация рубля, и цены на… Хлопок – биржевой товар, на Ливерпульской бирже цены на хлопок выросли от трех до десяти раз. Я стал прекрасно понимать, что единственная культура в наших широтах, которая полностью заменяет импортный хлопок, – это лен. Это, в первую очередь, лен-долгунец. Поэтому, в общем, с группой энтузиастов из Федерального агентства по льну. Есть такое агентство у нас, где три человека – энтузиасты, из последних сил пытаются эту тему поднять.

Игорь Абакумов: То есть у нас есть государственное предприятие – Федеральное агентство по льну?

Иван Стариков: Ну, это не предприятие, это скорее…

Игорь Абакумов: Ну, это учреждение.

Иван Стариков: Да, маленькое государственное учреждение.

Игорь Абакумов: Ну, то есть на государственном бюджете сидящее, которое обязано развивать льноводство, верно?

Иван Стариков: Я бы здесь защитил, потому что…

Игорь Абакумов: Иван Валентинович, давайте пока напомним нашим читателям, нашим зрителям, нашим слушателям, что делают из льна, кроме того что… У нас в памяти-то остается, что вся Россия была одета в лен и так далее, и так далее. Вот сейчас, при современном текстильном производстве, при современной химии, при современных технологиях, при современной промышленности, что делают из льна, какое место занимает лен в жизни людей вообще?

Иван Стариков: Ну, дело в том, что глубокая переработка льна, чуть позже я скажу, но перечислю. Например, есть чрезвычайно необходимый нашей стране материал – это, например, геотекстиль, при производстве различных дорожных работ он используется в больших объемах, чтобы дороги дольше служили, например. Либо, например, топливо, твердое топливо для крылатых ракет. Как вы уже сказали…

Игорь Абакумов: Уже теплее.

Иван Стариков: Как уже сказали, для пороховой промышленности. Нитроцеллюлоза, из которой делают пороха баллистные или пироксилиновые, по факту мы… Книжка есть такая "Лен в пороховой промышленности России", где проведены исследования по закрытой теме. Я тогда был замминистра экономики, когда мы эту в рамках федеральной целевой программы, в 97 году, 20 лет назад, возрождение российского льна, кстати. За два года посевы льна тогда выросли в три раза, но потом цена на нефть поперла вверх, и закупать хлопок стало выгоднее. Так вот, мы тогда отстреляли 50 тысяч выстрелов – и по баллистным, и по пироксилиновым порохам – и везде показатели были отличные. И по удельному весу самого пороха, и по начальной скорости полета снаряда пули, и даже по задымленность позиции. Это очень важные показатели. Поэтому вопрос какой сейчас…

Игорь Абакумов: То есть он малодымный?

Иван Стариков: Малодымный. Мы попали в критическую зависимость. Вы поймите, что сегодня хлопок в наших широтах не возделывается, это во-первых. Он стал очень дорог, в том числе для оборонно-промышленного комплекса. И третья причина, не буду скрывать, что страны, которые сегодня его возделывают, в основном, страны исламские и страны, в основном, сунитские. И они прекрасно понимают под разными предлогами. В итоге, сегодня приходится закупать "хлопковую папку", так называемую, "хлопковый линт" через третьи страны очень дорого, для того чтобы совсем не остановить пороховую промышленность.

Наконец, нетканые материалы. Каждый из нас в том или ином виде бывает в поликлинике, там, допустим, видите одноразовые простынки – либо они пластиковые, очень неприятные, либо они, соответственно, льняные. Более того, нанокристаллическая целлюлоза на основе льна, например. И вот сейчас мы заявку подали в Роснано на работу, связанную с началом производства, когда пропитывается ткань специальными коллоидными растворами – льняная, и получается совершенно иные качества: устойчивость, близкая, допустим, к эвлару. И много еще каких направлений: производство лаков, красок, в конце концов, семена льна – это важнейшие диетические добавки в каши, в здоровом питании.

Игорь Абакумов: Да масло.

Иван Стариков: Да, масло льняное. Вот я дом построил деревянный. И внутри там не олифа, а на водяной бане грел масло льняное и проквачивал, оно впиталось…

Игорь Абакумов: Иван Валентинович, у вас вообще надо телекомпанию целую сажать в вашем доме, чтобы вы про него рассказывали.

Иван Стариков: Поэтому и дух особый, соответственно, что делать. Вот стоит вопрос, что делать. Делать нужно только одно: найти взаимопонимание между сельским хозяйством и промышленностью. Успех в льноводстве лежит в главном направлении: сможем ли мы поставить 10, подчеркиваю, 10 заводов для глубокой переработки льна?

Игорь Абакумов: Иван Валентинович, я не знаю, может быть, я более радикальный человек, чем вы. Все-таки вы доктор экономических наук, а я всего лишь кандидат.

 

Иван Стариков: Я кандидат тоже.

Игорь Абакумов: А, кандидат?

Иван Стариков: Да.

Игорь Абакумов: Значит, мы с вами почти одинаковы, но вы все-таки профессор. Иван Валентинович, мне кажется, все-таки без виноватых здесь никак не обойдешься, ну, никак не обойдешься. Ведь пора называть вещи своими именами: кто-то не выполнил указание президента, и у этого кого-то есть имя, фамилия, отчество, должность, зарплата, премия, автомобиль, госдача, самолеты государственные. У него все это есть, а льна нету. А почему у него все это есть, а льна нету? Почему у нас нет пороха в армии, который бездымный, не обозначает позицию выстрела, а у него все есть. Вот какая-то несправедливость в этом есть, а вы говорите про экономику. Может быть, мы сначала порядок с должностями наведем, а потом про экономику поговорим. Потому что с людьми при этих должностях бесполезно говорить про экономику, Иван Валентинович. Или я слишком?

 

Иван Стариков: Не-не-не, я здесь…

Игорь Абакумов: Вы здесь, это я понял.

Иван Стариков: Я не левых убеждений.

Игорь Абакумов: Я вас что ли смутил?

 

Иван Стариков: Нет, я человек не левых убеждений, но сразу на такой вопрос вспоминаю чеканную формулу Маркса: у бюрократии нет частной собственности, но у государства есть частная собственность – бюрократия. Поэтому чиновники используют государство как свою частную собственность и не дают нормально частной собственности, в данном случае – в секторе выращивания и переработки льна. В общем, устраивают недобросовестную конкуренцию. Что я имею в виду? Очень понятно объясню.

 

Игорь Абакумов: Знаете, что имеют в виду наши читатели? Сейчас, одну секундочку. Вот смс пришло: "Спасибо вам за остроумные слова при обсуждении вопросов льна. Улыбнуло и про Сталина, и про братскую Беларусь, и про батьку, и про партизанские тропы. Министр сельского хозяйства, видимо, преследует свои скрытые цели. Интересно, какие? Наверное, зарабатывает деньги с иностранными рабочими или "саботажем"". Вот, что люди думают. Это же на каждый роток не накинешь платок, Иван Валентинович.

Иван Стариков: Смотрите, я все-таки там… Соответственно поручению Медведеву, председателю правительства и дальше чиновники идут, в том числе и министр сельского хозяйства упомянут, в том числе. Это одна часть, наверное, есть Контрольное управление президента, которое, придет время, в декабре отчет по данному поручению, я думаю, что… Но у меня чуть-чуть добавила оптимизма тут неожиданно Счетная палата Российской Федерации. Татьяна Алексеевна Голикова – высочайший профессионал, по всей видимости, тоже сканирует ситуацию, в том числе и в рамках 172 ФЗ "О стратегическом планировании".

Там 9-я статья этого закона предусматривает участие Счетной палаты и Контрольно-счетных палат в субъектах Российской Федерации. И запросил аудитор Счетной палаты, который курирует, соответственно, направление и проверку сельского хозяйства, запросил аналитические материалы к поручению президента, я все отправил и очень надеюсь, что реакция будет в том числе со стороны Счетной палаты уже с конкретными цифрами.

 

А если поговорить с конкретными цифрами – я очень коротко – почему в Белоруссии находят, куда лен деть, а у нас нет? Вот смотрите, у нас 1 млн 600 тысяч коек в стационарах на муниципальном, региональном и федеральном уровнях. Послушайте, если мы вносим изменения в систему закупок, то белье должно быть льняное в них.

 

Игорь Абакумов: Конечно, бактерицидное все.

 

Иван Стариков: Бактерицидное, бактеристатическое – гораздо более устойчиво к многочисленным стиркам, в отличие от хлопка. Дальше – обмундирование. Я уже говорил, что солдаты НАТО, допустим, все одеты в белье смесовой ткани – наполовину хлопок, наполовину лен.

 

Игорь Абакумов: Так Иван Валентинович, матросы "Варяга" переодевались перед боем последним из хлопкового белья в льняное.

 

Иван Стариков: Да, исподнее было льняное.

Игорь Абакумов: Конечно, конечно.

 

Иван Стариков: Дальше – перевязочные материалы, соответственно, железные дороги из госкомпании стали пенитенциарной системой и так далее. Армия – вот если мы все это сложим…

Игорь Абакумов: Вата.

 

Иван Стариков: Вата, вот. Получится 150 млн кв.м льняных тканей. Вот только для государства в год. Что такое 150 млн кв.м льняной ткани? Это 200 тысяч га посевов льна, обратите внимание. Посеяли 40, а надо 200 только. Примерно 60 тысяч га льна нам необходимо, для того чтобы закрыть потребности оборонно-промышленного комплекса. Итого – 260 тысяч га. А дальше, я вас уверяю, рынок заберет.

Поэтому наша цифра, для того чтобы мы вышли на самообеспеченность, страна должна сеять 400 тысяч га льна. В 10 раз больше, чем сейчас. И мы уйдем от унизительной зависимости, тем более девальвация рубля, мы видим, и сейчас рубль слабеет, все время будет загонять в эту историю. И вот поля, что я вижу, лазури и кадмия, вот эта синева, она же в 27 регионах по почвенно-климатическим условиям идеально подходит для возделывания в 27 субъектах Российской Федерации. Причем это не черноземье и Краснодарский край – это те регионы, где сегодня сельское хозяйство находится в достаточно угнетенном состоянии. Льняное поле вводишь – оно может потянуть за собой экономику сельского хозяйства, даже если вы занимаетесь молоком или мясом, вводите. Но вопрос такой: крестьянам, для того чтобы они стали выращивать лен, необходимо понимать, сколько у них купит государство и по какой цене. Я вас уверяю, если вы умеете делать добавленную стоимость на коротком волокне, то государство и не только, и частники, могут покупать – я сейчас очень коротко скажу – соответственно, тонну волокна в пределах 30-35 тысяч рублей. Это короткого волокна низкого качества.

Игорь Абакумов: Это хорошие деньги, Иван Валентинович.

Иван Стариков: Да. Это сопоставимо с урожайностью 40 центнеров зерновых с га.

Игорь Абакумов: Пишут товарищи: "А в Смоленске, в помещении льнокомбината, открыли огромный магазин. Ужас".

Иван Стариков: Ну, сейчас не везде льнокомбинаты советские могут быть, отвечать современным требованиям.

Игорь Абакумов: В помещения всегда можно поместить современное оборудование. Было б помещение, и были б специалисты, которые вообще понимают, что такое лен. Так ведь, Иван Валентинович?

Иван Стариков: Да, специалисты есть, и я вот сегодня очень активно двигаю два проекта. Один – в Московской области, в Волоколамском районе. Вместе, кстати, с компанией "Ростехнологии", буквально пару недель назад было серьезное совещание по этой теме, и я вижу, что они отреагировали: "Ребята, если вы сделаете нам пороховую целлюлозу на основе льна, мы у вас все купим". И второй – во Владимирской области, был у Светланы Юрьевны Орловой, губернатор, рассказала… Мы вместе были в Госдуме, в Совете Федерации. "Иван, бери эту историю, подхватывай, я окажу всяческое содействие". Поэтому очень надеемся, что хотя бы на этих двух проектах мы двинемся, но семеноводство у нас в загоне…

 

Игорь Абакумов: Иван Валентинович, у нас звоночек. Юрий из Омска, издалека человек звонит, давайте его послушаем. Юрий, вы в прямом эфире, пожалуйста, мы вас слушаем, здравствуйте!

Юрий: Вот я из Омской области, да. И у нас сейчас наращивают производство льна, в разы нарастили уже, в основном берут только семена, а само растение – пакля – остается на полях, то есть ее некуда просто сдать.

 

Игорь Абакумов: Понятно, Юрий. Понятно. Стало быть…

Иван Стариков: Ну, скорее всего, у вас, если это в степных районах, то это лен-кудряш, в основном для этого. Тем не менее, сама по себе органика волокнистая, короткое волокно, которое при кудряше или при льне-межунке получается, его тоже можно глубоко перерабатывать. Если бы в Новосибирске, в родном Новосибирске, я даже площадку посмотрел, поставили завод по глубокой переработке льна, сформировав вокруг него сырьевую зону 40-50 тысяч га. Соответственно, это Новосибирская область, Омская, Томская и часть Алтайского края, то это была бы зона притяжения этого предприятия. И я вас уверяю, что тогда посевы льна бы увеличивались не только в Омской области…

 

Игорь Абакумов: Да много чего бы увеличилось, Иван Валентинович. Я знаю, что нас сейчас активно смотрят после определенных событий фермеры Краснодарского края, я знаю, что вы внимательно следите за событиями после "тракторного марша". Что там сейчас происходит? Комиссия-то создана или нет?

 

Иван Стариков: Комиссия пока не создана, но я здесь пока не буду предъявлять никаких претензий, есть формальные бюрократические ограничения, связанные, например, с тем, что я не член Совета по правам человека и по положению не могу ее возглавить.

 

Игорь Абакумов: Понятно. Что происходит там?

 

Иван Стариков: Что на сегодняшний день происходит. Я вижу, что, во-первых, отреагировала администрация Краснодарского края. Никогда не было такого внимания фермерам, оно просто появилось по-разному – в целом фермерам и нашим фермерам, которые выступили и общим пытались идти тракторным маршем. В одном случае такое внимание благосклонное, в другом случае – внимание пристально, скажем так, негативное под разными предлогами. Тем не менее, что хорошего? Я вижу, что приостановлено дальнейшее развитие по принятию решений незаконных по отъему собственности, то есть они подвесили ситуацию и ждут. Это одно обстоятельство, второе – там пытались собирать подписи, что вот эти трактористы, фермеры, которые пытались пойти маршем на Москву, - это негодяи, тунеядцы, алкоголики, которым от нечего делать, все работают, а они тут воду мутят. Подписей собрали немного, потому что фермеры – люди, надо сказать, продвинутые. Они сказали: хорошо, мы тогда в ответ начнем собирать подписи за отставку министра сельского хозяйства и губернатора Краснодарского края. И динамика сбора подписей…

 

Игорь Абакумов: Против фермеров резко упала, да?

Иван Стариков: Да, она не сопоставима была с динамикой сбора подписей за отставку. Поэтому, слава богу, эту историю закрыли. Что я в этой истории вижу? Я вижу, что все-таки будет сформированы и прикомандированы представители Следственного комитета и прокуратуры генеральной, потому что фермеры никому не верят местным. В рамках общего надзора прокуратура истребует материалы по тем решениям, которые состоялись, отправит эти материалы на независимую криминологическую, графологическую экспертизу. И, я убежден…

 

Игорь Абакумов: И там всплывут все "мертвые души", которые подписывали якобы за отвод этих земель.

Иван Стариков: Да, там даже то, что по структуре бумаге… Говорят, бумага 92-го года состоялось решение. По структуре бумаги это определится, что это… И тогда это вновь открывшееся обстоятельство будет показывать, что не были приобщены к делу оригиналы собственности на земельные доли, были вынесены заведомо неправосудные решения на основании сфальсифицированных документов. Поэтому в этом смысле я полон оптимизма и надежд, что все-таки справедливость восторжествует и не только в Краснодарском крае, но такая же история сегодня развивается и в Новосибирской области.

 

Игорь Абакумов: Ну, мне приятно, что капля все-таки точит камень. И чем больше этих капель, тем больше дырка в камне. На этом я хотел бы поблагодарить Ивана Валентиновича Старикова, профессора Института экономики РАН.