Лубяные культуры и Сибирская Масленица

ББК 63.5 (2Рос–4Крн)

С 34

Сибирская Масленица Фольклорно-этнографические материалы. Семантика обрядовых действий/ сост. Н.А. Новоселова. – Красноярск: ГЦНТ; КЛАСС ПЛЮС, 2010. – 231 с.

 

В Красноярском крае формирование славянской культуры началось в XVII веке и на протяжении трех столетий осложнялось влиянием поздних поселенческих потоков, каждый из которых имел свою географию и культурные корни. Взаимодействие этих потоков друг с другом и со старожилами обусловило многообразие местных вариантов народного календаря, в том числе ритуалов Масленицы. Часть этих ритуалов касалась льна и конопли.

 

Участниками масштабных проводов Масленицы являлись только мужчины. Они же создавали и смеховую атмосферу. Этот состав участников был общим для разных регионов России и Сибири, что подтверждают дореволюционные записи. В 1913 году А. Адрианов отметил подобный состав участников в Западной Сибири.

 

«В первый день Масленицы обычно происходит имитация сельхозработ годового цикла. Для этого на улицу выводили почти всех имеющихся лошадей, оседланных для верховой езды и запряженных в парадные сани – кошевы, вывозили также сельскохозяйственный инвентарь: сохи, бороны, лодки, мялки, прялки, чаны для пива и пр. Участники процессии «пахали» и «боронили» снег, ездили в санях, изображали сев, мяли коноплю, чесали пряжу, «варили» пиво; выехав в поле, изображали жатву хлеба серпами.

 

В ангарском обряде «антиповедение» проявлялось в выполнении мужчинами женских занятий: участники обряда «мяли коноплю», «чесали пряжу» «стирали белье», «жали хлеб». Имитационная магия должна была обеспечить успех в прядении и льноводстве. Разгребание дороги граблями имело двойной смысл: во-первых, оно означало расчистку пути для прихода весны, во-вторых, – имитировало с магической целью летние сельхозработы.

 

«Масленица была неделю. Все дни пряли, а в субботу и воскресенье праздновали. У нас катались с горки. Выходить кататься должны были все». (Ирбей)»

 

При этом в Москве для катания на катушках покупались «билетики», то есть катающиеся платили деньги хозяину катушки. В Сибири катушки были бесплатными (И. Шмелев, книга «Лето Господне»). Для вечернего катания на катушках изредка устраивалось освещение. Например, в Приангарье гору освещали факелами: «Берестяные факелы зажигаются и вдоль по катушке. Они далеко вокруг освещают местность, но ненадолго, потому что быстро сгорают»

 

В Красноярске и его пригородах катушки устраивали на берегах Енисея и Качи, и эта традиция сложилась уже в XVIII веке. Об этом, например, сообщает Д.Г. Мессершмидт в дневниковой записи от 25 февраля 1723 года. Этот же автор отмечает, что в начале XVIII века масленичное катание с гор было очень демократичным по составу участников: в Красноярске вместе катались рядовые горожане, слуги и высшая администрация (воевода).

 

«Особенной славой в деревнях, окружающих Красноярск, пользовалась Торгошинская (от названия села Торгошино – ныне Торгашино.) катушка, которая была не очень высока, но раскат ее тянулся около версты. Интерес к ней повышался тем обстоятельством, что сюда съезжались казаки и горожане из Красноярска, приезжала казачья молодежь из Ладеек, Березовки, заимок – Долговой, Зыковой и др. Поэтому катание здесь было оживленнее и веселее, чем в других местах».

 

Телесное соприкосновение воспринималось, как передача земле молодой силы катающихся: «Выждав момент, когда все салазки (санки) укатятся вниз, они друг за другом бросаются с катушки и, лежа на брюхе или спине или сидя, с головокружительной быстротой скатываются вниз». В наибольшей степени этому способствовало совместное катание юношей и девушек, эротическая энергия которых должна была разбудить землю от зимней спячки и в будущем заставить ее плодоносить. Подобные действия якобы магически влияли на будущий урожай льна:

«Когда катаются девки на катушке, баба должна врасплох взять у какой-нибудь санки и скатиться с катушки. Тогда у ней будет расти хорошо лён»

 

В местных традициях катание с гор имело аграрную направленность. В этом случае катались на донцах от прялок (по-другому их называли «пряслица»). По сообщениям жителей края, такое катание должно было обеспечить урожай льна. Исстари повелось, что лён – это женская культура: женщины его садили, пололи, рвали, обрабатывали, пряли и ткали. Поэтому на донцах от прялок катались только женщины.

 

«Вечером идешь гулять. Пряслицу* под задницу, и поехал с горы». (Фаначет,Тасеевский район),  «В Масленицу у нас на донцах катались». (Тасеево)

 

Особенный эффект это обрядовое действие давало в последний день праздника. «В последний день Масленицы катались с гор на донцах от прялок. Садисся – и пошел с горы. Чтобы лён рос». (Бартанас, Тасеевский район)

 

В начале XX века поверье о связи между дальностью катания и урожаем льна существовало в деревнях Лебедево, Акатек Тасеевского района, Велимовка и Галанино Казачинского района.  В некоторых местностях такое катание переносилось на Чистый понедельник и исполнялось с соблюдением определенных условий: катались тайно, «чтобы никто не видел», «до солнца», иногда – с обрядовым заголением. В последнем случае на природу должна была дополнительно действовать возрождающая сила женского тела, используемая с магическими целями.

 

 «В Чистый понедельник на прялках до солнца надо было кататься, чтоб куделя* лучше родилась. Помню, мачеха у меня все каталася… на голой заднице. Соломки возьмет и побежит с прялкой. Прялку возьмет, соломки подстелет и катится с катушки». (Матвеевка, Казачинский район)

 

В новопоселенческих деревнях края повысить урожай льна должно было и катание с прялками на лошадях. В некоторых местностях катание на лошадях воспринималось как обрядовое действие, способствующее урожаю и хозяйственному благополучию. Так катались в селах Ялай и Караульное Тасеевского района. 

 

«На конях едут по улице, чтоб высокой рожь была, лен длинный родился». (Ялай, Тасеевский район).

 

Однако в каждом селе использовали только один вид магических действий: там, где на прялках катались с горы, их уже не брали с собой в сани, и наоборот. Одновременно оба способа воздействия на плодородие земли не использовались...

 

Впрочем, жители ангарских деревень в начале XX века уже не катались «на долгий лен»,а  «Обычай кататься на Масленицу на прялках исчез уже в середине XIX века. Девяностолетняя И.М. Привалихина рассказывала, что, когда она была еще девочкой, старухи заставляли ее и подруг кататься на прялке в Чистый понедельник. Они говорили: „Чем на прялке, лучше на санках”». Исчезновение обряда связано и с тем, что он не особо требовался: «Да куда его больше, льна-то этого? И так ране всю зиму сидим: прядем да ткем». Видимо, на Ангаре существовали настолько хорошие климатические условия для произрастания льна, что аграрная магия ставилась излишней.

 

В новопоселенческих селах забота об урожае видна и в масленичных песнях, включающих заклинательные формулы–просьбы о хорошем льне и поскони:

 

«На дворе девки возются, возются,

А за ими мальцы гонются, гонются.

А чаго ж вы, мал(и)цы, гонитесь, гонитесь?

А чаго ж вы, дев(ы)ки, возитесь, возитесь?

Уроди, Боже, лён долгий, лён долгий,

А еще должей посконья*, посконья".

(Усолка, Дзержинский район)

 

Крестьяне верили, что магическое воздействие будет более сильным, если во время катания провезти в санях определенные орудия труда. Чтобы был хороший урожай льна и легко шло прядение, в кошеву брали прялки и самопряхи. В ряде сел такие магические действия совершали в последний день Масленицы, но нередко они переносились на другие дни Масленичной недели.

 

«В последний день, в воскресенье, провожали Масленицу. Складывали прялки в пестерь и возили по деревне». (Ирбей)

 

«В Плотбино катались на санках с прялкой. Едет и прядет». (Плотбино, Тасеевский район)

«Пряли, катались по деревне, чтоб лён рос». (Плотбино, Тасеевский район)

«На сани ставят пестерь, в нем прялка, прядут. Это в последний день, провожают Масленицу. Садятся верхом на коней, к хвостам привязывают солому – так провожают Масленицу». (Ирбей)

 

Обрядовое прядение трактуется неоднозначно. Так, М.В. Красноженова отмечала, что в начале XX века в Красноярске обрядовая пряха воспринималась как символ Масленицы:  «А иногда какая-то баба с прялкой садилась в короб и ездила по улицам – это была госпожа Масленица».

 

М.Е. Шереметева связывает фигуру обрядовой пряхи с образом языческой богини Макоши: «Возникает образ Макоши, уставшицы прядильного дела, покровительницы хозяйства и брака»

 

Публикуется в образовательных целях

 

---

О Масленице также читайте: https://www.rosflaxhemp.ru/news.html/id/229