Квартира тиха, как бумага...

Квартира тиха, как бумага —
Пустая, без всяких затей, —
И слышно, как булькает влага
По трубам внутри батарей.

Имущество в полном порядке,
Лягушкой застыл телефон,
Видавшие виды манатки
На улицу просятся вон.

А стены проклятые тонки,
И некуда больше бежать,
И я как дурак на гребенке
Обязан кому-то играть.

Наглей комсомольской ячейки
И вузовской песни бойчей,
Присевших на школьной скамейке
Учить щебетать палачей.

Какой-нибудь изобразитель,
Чесатель колхозного льна,
Чернила и крови смеситель,
Достоин такого рожна.

Какой-нибудь честный предатель,
Проваренный в чистках, как соль,
Жены и детей содержатель,
Такую ухлопает моль.

Пайковые книги читаю,
Пеньковые речи ловлю
И грозное баюшки-баю
Колхозному баю пою.

И столько мучительной злости
Таит в себе каждый намек,
Как будто вколачивал гвозди
Некрасова здесь молоток.

Давай же с тобой, как на плахе,
За семьдесят лет начинать,
Тебе, старику и неряхе,
Пора сапогами стучать.

И вместо ключа Ипокрены
Давнишнего страха струя
Ворвется в халтурные стены
Московского злого жилья.

Осип Мандельштам. Ноябрь 1933

Примечания

«Квартира тиха как бумага...» (с. 197). — Русская мысль, Париж, 1963, 21 февраля, без строф 4 и 8; полностью — CC-I, № 272, с разночт. в ст. 20: «кулацкому паю». В СССР — Ю-87, с. 75, без строфы 4 и с разночт. в ст. 11: «И я»; полностью — Избр., с. 250 — 251. Печ. по НК (поздняя запись), с восстановлением строфы 8, взятой Н. Я. Мандельштам в скобки.

Домашнее название — «Квартира». «Осенью 1933 года Мандельштам наконец получил (воспетую им) квартиру (две комнаты, пятый этаж, без лифта; газовой плиты и ванны еще не было) в Нащокинском переулке, и бродячая жизнь как будто кончилась. Там впервые у Осипа завелись книги, главным образом старинные издания итальянских поэтов (Данте, Петрарка). На самом деле ничего не кончилось...» (Ахматова, с. 201 — 202). Поводом к его написанию послужила реплика Пастернака, забежавшего посмотреть новое жилье Мандельштамов. «Ну вот, теперь и квартира есть — можно писать стихи», — сказал он, уходя. «Ты слышала, что он сказал? — О. М. был в ярости... Он не переносил жалоб на внешние обстоятельства — неустроенный быт, квартиру, недостаток денег, — которые мешают работать... Слова Бориса Леонидовича попали в цель — О. М. проклял квартиру и предложил вернуть ее тем, для кого она предназначалась: честным предателям, изобразителям и тому подобным старателям... Проклятие квартире — не проповедь бездомности, а ужас перед той платой, которую за нее требовали. Даром у нас ничего не давали...» (HM-I, с. 157). Как явствует из писем Мандельштама к отцу (АЕМ), переезд в новую двухкомнатную квартиру на пятом этаже «надстройки» писательского кооперативного дома по ул. Фурманова (б. Нащокинскому пер., д. 5, кв. 26) состоялся в ноябре — декабре (ордер был получен раньше, — скорее всего, в августе; дом снесен в 1978 г.). Описание борьбы за квартиру и ее внутреннего «убранства» см.: Герштейн, с. 69 — 71.

Источник

Еще одно стихотворение автора с упоминанием льна