Сказ о голубом цветке. Продолжение 7

НАЧАЛО 1,2,3,4,5,6,7

 

А дальше — откровенно о сокровенном: «Я не статистик, не политиконом, не публицист, а так себе, занимающийся хозяйством землевладелец, вращающийся в маленьком мирке и описывающий то, что подметилось». А что особенного в этом «маленьком мирке»? Да ничего особенного — «все мои интересы, все интересы лиц, с которыми я ежедневно встречаюсь, сосредоточены на дровах, хлебе, скоте, навозе...»

И вот уже — слово по слову — рождается рассказ о практическом хозяйствовании, при котором «нужно любить землю»,— вести «мужицкий» образ жизни, делать ту же работу, что и крестьяне — «любить эту черную, тяжелую работу». Вдумайтесь в исконно земную поэзию вот этих слов: «то не пахарь, что хорошо пашет, а вот то пахарь, который любуется на свою пашню». Чтобы сказать так, надо всем существом своим вглядеться, или нет — вжиться, в тихую и мудрую неторопливость деревенских времен года.

Именно поэтому «Письма» с такой доверительностью и такой обнаженной откровенностью рисуют — вблизи! — жизнь русской деревни, крестьянский быт второй половины XIX века. Из 12 писем я выбрал, вернее,— выписал все, что касается льноводства. Выпи сок получилось много: А. Н. Энгельгардт довольно подробно, со знанием дела, с тонкой наблюдательностью ученого и непосредственностью практика рассказывает, как он «подладился», по выражению крестьян, под лен.

«...Я с первого же года хозяйства начал вводить посев льна. Крестьяне, разумеется, были против этого нововведения, говорили, что лен у нас не будет родиться, что я не найду охотников обрабатывать лен, что лен портит землю и пр. В прошедшем году я посеял две хозяйственных десятины; лен хотя и не был особенно хорош, но все-таки каждая десятина дала тридцать пять рублей чистого дохода, тогда как прежде эти десятины — лен сеется на облогах — давали не более как 3 рубля сена... В нынешнем году (1873) я уже сеял четыре хозяйственных десятины льну. Осенью прошедшего года я выбрал под лен четыре десятины облог, от части заросших березняком; с осени березняк вычистили, сожгли, золу разбросали по десятине и облоги подняли на зиму. Место было выбрано отличное, по старонавозью, земля превосходная, работа выполнена мастерски. За зиму облоги отлично промерзли и весною распушились превосходно...»

Вот ведь какое удивительное дело: все эти «льняные» отрывки из «Писем» хочется не комментировать, а просто цитировать. Они — обстоятельны. Как говорится, ничего здесь ни убавить, ни прибавить. И в них не только эмоции человека, работающего на земле. В них — экономика хозяйствования, стремление автора «во всем добиваться ясности», даже если эта «ясность» скрыта в толще лет, которые еще надо прожить.

«...Необходимость разделывать под лен давно запущенные облоги, требующие корчевки березняков, увеличила ценность обработки льна... Теперь обработка десятины обходится уже 50 рублей, но так как лен, в средней сложности, дает 100 рублей с десятины валового дохода, то, следовательно, чистого доходу получается 50 рублей от десятины. Да сверх того в пользу хозяина остаются дрова и еще, если корчевка производится заблаговременно, на следующий год после корчевки получается хороший укос травы.

Получить 50 рублей чистого доходу с десятины, не употребляя для этого навоза, разве это не хорошо?

Но этого мало: после льну, по перелому, с небольшим удобрением — «потрусивши навозцу», как говорят крестьяне, — получаются великолепнейшие урожаи ржи. Вот уже три года, что после льна на переломах, удобренных только 100 возами навоза на хозяйственную десятину, я получал по 18 кулей ржи с хозяйственной десятины, то есть сам-12, тогда как на старопахотных землях, при 300 возах навоза, получалось только 12 кулей с десятины, то есть сам-8. Такие же результаты получились в соседнем имении, где, по моему примеру, стали сеять лен, а после льну по перелому рожь. Хозяева, которые знают, как дорого обходится нам навоз, поедающий все доходы с полеводства, поймут всю важность добытых мною результатов».

Энгельгардт стремился к рациональному хозяйствованию на земле. И этот его рационализм состоял в том, чтобы, «истратив меньшее количество пудо-футов работы, извлечь наибольшее количество силы из солнечного луча на общую пользу...» Он логичен в своих действиях: хозяйствовать по-старому нельзя — значит, надо изменить систему хозяйствования. Как изменить? Ну, хотя бы взять и на старопахотных землях посеять клевер или рискнуть выращивать лен на пустошах. Что было с успехом и проделано. В России тех лет безраздельно господствовало зерновое трехполье. А Энгельгардт внедрил в своем хозяйстве 15-польный севооборот. На трех полях у него росла рожь, на двух — овес. Шесть полей были заняты клевером (от первого до шестого года), три — паровали, и на одном — пятнадцатом — поле цвел лен. Первый исследователь «батищевского феномена» Н. К. Малюшицкий называл эту систему улучшено-зерновой. Сам же Энгельгардт свое успешное хозяйствование («В 1871 году поступило в кассу 1562 рубля, а выпущено из кассы 1453 рубля — всего обернулось 3015 рублей. В 1874 году поступило 6047 рублей, а выпущено 5839 руб., всего обернулось 11886 рублей») объяснял умением все правильно распланировать — загадать, как говорили крестьяне, стремлением научиться всему лучшему в практическом земледелии и животноводстве, вплоть до народных примет. «Мои научные познания, именно знания химии и других естественных наук, мое знание людей, их ощущений, страстей, слабых сторон и пр. — вот что составляло мою силу».

И именно лен стал тем оселком, который испытал сполна эту силу Энгельгардта, сделал его образцовым хозяином. Лен высветил ему многие стороны крестьянской жизни. «Письма» читать интерес но — даже через сто лет! — по очень простой причине. Сам автор объяснил ее так: «Все, что я пишу, относится к той маленькой местности, которую я знаю, если же выходит так, что в других местах то же самое, то это потому, что одинаковые условия порождают одинаковые явления». Лен, посеянный в Батищеве, был хоть и не большим, но точным и звучным эхом льняной России. Вот почему я уделяю такое большое место записям Энгельгардта о льне и о всех, связанных с ним явлениях сельской жизни.

 

*    *    *

 

«...Приходит весна, нужно ехать драть облогу (луг) под лен... Вспахали, выскородили, засеяли и заделали. Скородят и заделывают бабы... Пришло время брать лен, вызвали баб. Пришло их за раз человек тридцать — выберут скоро... Разделят десятину по числу баб на тридцать участков, и каждая баба берет свой участок отдельно. Раздел производится очень просто, хотя, разумеется, без ругани не обойдется: бабы становятся в ряд, берутся за руки или за веревку и идут по десятине, волоча ногу, бредут, чтобы оставить след, затем каждая работает на своем участке... Работа трудная и крайне не приятная, потому что лен режет руки... Затем идет молотьба — тут опять разделяют работу, каждая баба счетом отбивает и расстилает известное число снопов, а пускают и веют мужчины...»

 

«...Я сплю спокойно, снов никаких не вижу, но всегда просыпаюсь рано от страшного лая, который подымают собаки часу и первом ночи, когда бабы идут мять лен... Не успели еще пропеть первые петухи в деревне, бабы встают и бегут, буквально бегут к нам мять лен, стараясь одна перед другою поспеть пораньше, чтобы захватить место получше, поближе к садке, и поскорее начать мять, пока не подошли бабы из дальних деревень. Льну насаживается определенное количество, а баб, когда мятье уже в разгаре, обыкновенно собирается более, чем нужно... и потому каждая баба спешит пораньше захватить как можно более льну — а нам, чем скорее сомнут, тем лучше...»

 

«...Так как бабы мнут лен каждая на себя с платою от пуда, то и вешать лен нужно у каждой бабы отдельно. Даже родные сестры, не говоря уже о женах родных братьев, мнут лен в раздел, каждая на себя, и не согласятся класть лен в одну кучу и вешать вместе, а заработную плату делить пополам, потому что сила и ловкость неравная, да и стараться так не будут и, работая вместе, наминать будут менее, чем работая каждая порознь. Только мать с дочерью иногда вешают вместе, но и это лишь тогда, когда мать работает на дочь и все деньги идут дочери...»

 

«...Первое время, когда я завел посев льна, я имел некоторые затруднения в приискании рабочих, но теперь, когда бабы поняли, что лен дает им выгодный заработок... дело пошло отлично, ни каких затруднений — давай только работы. Оно и понятно: ловкая баба может в день заработать при выборке льна до 70 копеек, а дома, в тот же день, в праздник, баба, если будет собирать ягоды или грибы, заработает много-много 15 копеек...»

 

«...Принимая от баб лен, если меня нет, Иван (староста в имении Энгельгардта.— В. С.) по-своему отмечает, сколько какая баба намяла и, отдавая вечером отчет, диктует мне по своей бумажке: — Дарочка 33 фунта, Акулина 1 пуд 8 фунтов, Семениха Деминская 39 фунтов, Козлиха с дочкой 1 пуд 22 фунта, Немая 27 фунтов, Семениха Анципёровская 1 пуд, Катька 30 фунтов, Катька-солдатка 1 пуд, Хворосья 23 фунта, Фруза 29 фунтов, Матрена 1 пуд 20 фунтов и т. д.

Лен мнут от 30 до 40 баб, и никогда никакой ошибки, а тут всякая ошибка сейчас будет замечена, потому что каждая баба отлично помнит, сколько она когда намяла, и при окончательном расчете отлично знает, сколько ею всего намято и сколько приходится по лучить денег...»

 

Письма «Из деревни», конечно же, надо читать не отрывками, а сполна — день за днем, год за годом. И тогда во всю 500-страничную ширь книги встанет перед нами пореформенная Россия, в 25 губерниях которой началось повальное увлечение промышленным и торговым растением — льном. Свою же «льняную» историю Энгельгардт заканчивает четким выводом, который сам выносил и прочувствовал:

 

«...Лен, доставляя большие выгоды, требует, однако, много внимания со стороны хозяина. Если хозяин сам не занимается делом или не имеет надежного человека, которому нужно дать полную волю действовать, то у него со льном будут частые неудачи. В моем соседстве многие пробовали сеять лен, но большей частию от невнимательности терпели неудачи: лен то западает снегом, тогда все пропало, то недолежится, то перележится, то дурно смят, то не ровно смят — одна вязка хороша, а другая нет, — что сильно понижает цену всей партии. В нынешнем году (1877.— В. С), например, льны, даже у крестьян, почти повсеместно запали снегом, а у меня весь лен был поднят своевременно и вышел отличного качества. В прошедшем году льны тоже запали, у меня запало лишь ничтожное количество. У других купец иначе не купит лен, как пересмотрев его самым тщательным образом, а у меня купит ранее, чем еще лен смят, по первым образцам. Все эти неудачи происходят от невнимания самих хозяев, оттого, что все делается несвоевременно и кое-как. Главное — нужно спешить с выборкой и молотьбой, жертвуя качеством семени, если на то уже пошло, потому что волокно дороже семени и потеря волокна влечет за собою более убытку, чем дурное качество семени. Важно только получить хорошие семена для себя, а гуртовое семя на продажу, если будет низшего достоинства, то потеря на нем ничтожна, сравнительно с потерей волокна, поэтому необходимо сеять для себя на семена отдельные десятины...»

 

КУЛЬТУРА российского льноводства всегда была неотделима от его истории. Время обогащало хозяйственный опыт многих поколений земледельцев. Образцы их крестьянской находчивости и особого практического чутья — на оптимальные сроки пахоты, сева и других полевых работ — составляют, я бы сказал, золотой фонд льноводства. И это — как вдохновение. Как озарение талантом. Все — в памяти Истории. Она отбирала факт за фактом, словно селекционер самые урожайные семена.

И вполне естественно, что крестьяне-льноводы — во всяком случае, их лучшие представители, любящие и умеющие работать на земле,— шагнули в XX век, имея прочные навыки как в агротехнике возделывания льна, так и в методах его дальнейшей обработки. И лучшее тому свидетельство — социально-экономическая статистика о состоянии льноводства в 25 губерниях Европейской России, составленная — на основе анкетирования — в 1910 году «Отделом сельской экономии и сельскохозяйственной статистики». Отдельной книгой этот обширный труд вышел в 1912 году.

 

Да, простят меня читатели за историческую и агрономическую дотошность, но я хочу воспользоваться доверительной информацией трех тысяч льноводов, ответивших примерно на 35—40 вопросов анкеты — и тем самым поделившихся практикой своего хозяйствования.

 

I. ВЫБОР СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ УГОДИЙ,

УДОБРЕНИЕ, ОБРАБОТКА ЗЕМЛИ, ПОСЕВ ЛЬНА

И УХОД ЗА ПОСЕВАМИ

 

Вопросы: «Где предпочтительнее выращивать лен (на пашне, на пустошах, подсеках и т. д.)?.. Сколько возов навоза, по расчету на 1 каз. дес, вывозится в поле и под какой хлеб, предшествующий посеву льна?.. Не пашут ли под зябь?.. Время первой вспашки? Чем обыкновенно пашут — плугом, косулей, сохой? Какой бороной боронят?.. Какой посев считается предпочтительней — ранний, средний или поздний? Как высеваются семена — руками, сеялкой? Как заделывают? Производится ли полка посевов? Сколько раз и в какое время?..»

 

Под дубравою лен, лен,

Под зеленою лен, лен.

Уж я сеяла, сеяла ленок,

Уж я, сея, приговаривала,

Чеботами приколачивала,

На все бока поворачивала:

«Ты удайся, удайся, мой лен,

Ты удайся, мой беленький...»

 

Ответы: «На лугах, по отзывам из разных губерний, лен родится чистый, высокий, крупно-волоконный»; «на клеверищах, по словам псковских льноводов, лен получается жирнее, мягче, выход нее, чем на других землях»; «лен, посеянный на клеверище, не боится ни засухи, ни сильной влаги»... «Льняное волокно, получающееся на подсеках, по отзывам вологодцев, отличается высокими качествами, каких не имеет волокно полевого льна»; «на крепкой земле, на палах — выходит плотное волокно, а на пахоте — слабое»; «льну полезна гарь»; «волокно подсечного льна отличается нежностью»...

 

Уж я сеяла, сеяла ленок,

Уж я, сея, приговаривала...

 

«Если посеять лен по удобренной перед этим земле, то одна только трава вырастет»; «лен не любит свежего удобрения»... «При посеве льна сейчас после пара, на поле иногда вывозится из города «ночное золото»; «удобряем землю перед посевом льна голубиным пометом, купленным на ярмарке или у церковных сторожей»... «От внесения туков — вместо пользы получится вред: ни льна, ни ржи не родилось»... «Внесли калийную соль и гипс, лен получился очень хороший»; «узнаем, какое удобрение полезно в местных условиях, будем применять»...

 

Ты удайся, удайся, мой лен,

Ты удайся, мой беленький...

 

«Весной пахота начинается тот час же, как стает снег и земля обсохнет — в конце апреля или в начале мая»... «На тяжелых глинистых почвах пашут 2—3 раза»; «на землях из-под хлебов пашут чаще 2 раза, на клеверищах, луговых, пустотных землях — раз»... «Соху и деревянную борону приходится употреблять несколько раз на тех землях, где достаточно одной вспашки плугом и одной бороновки железной бороной»... «После предпосевной бороньбы принято выравнивать землю граблями или так называемой «сучковаткой» (ствол ели с сучьями.— В. С)... «Если вспахать поле с осени, то крестьянам некуда выгнать скот»... «Выжигание подсек, по описанию специалиста Департамента земледелия А. Марги, продолжается от 2 до 4 недель, и в эту пору почти все население района, способное к работе, занято этим делом, а дома остаются только дети и старики. В хорошую погоду работают чуть ли не круглые сутки — днем катят (выжигают.— В. С.), вечером засевают, а ночью боронуют».

 

«Научи меня, мати,

Как белый лен полоть».—

«Еще так да вот так, чи дочи,

Вот так, да чи дочки мои,

Вот так, да голубушки,

Вот так, да голубушки».

 

«Большинство   льноводов   пользуется   семенами,   полученными в собственном хозяйстве, и обновляют их через 3 —10 лет. А для домашних надобностей — обмен семян производится и через больший промежуток времени:  через 15—20 лет. Нередко семена сеют до полного   их   вырождения»...   «Ранний   посев   хорош  для   семени, а поздний — для волокна: при позднем посеве семена не вызревают, но зато получается более длинное волокно»...  «Точного ответа на время сева — нет: все зависит от случая»... «Сеют лен в два или три приема — в начале, середине и в конце мая — хоть один из посевов, а даст хорошие  результаты»...   «Сев льна  производится  руками, в разброс»;   «только в некоторых  крупных  хозяйствах  и  экономиях — для посева льна применяются клеверные  сеялки»...   «На семя — сеется реже, чем на волокно: на 1 дес. от 3.0 до 13 пудов»... «Семена в большинстве хозяйств заделываются боронами в 3—4 следа крест-накрест, чтобы земля размельчилась и стала пухлой»; «зубья бороны не должны проникать глубоко в землю»...

 

Я полола, полола ленок,

Я полола, приговаривала,

Чеботами приколачивала,

На все бока поворачивала:

«Ты удайся, удайся, мой лен,

Ты удайся, мой беленький,

Полюбися, дружок миленький!»

 

«Полка — недели через 2—3 после посева, или перед цветением, или, наконец, хотя и редко, перед уборкой»; «применяют особые ножи, прикрепленные к палке, а большинство полят руками»... «Полотье распространено не везде: много рабочих рук надо и дорого»; «даже не слыхали, чтобы кто-нибудь полол посевы льна»; «на смех подымут, если кто скажет, что надо полоть»... «Если сеять хорошими семенами, то сора не будет, а если дурными — все равно не выполешь»; «полка применяется чаще при посеве на мягких землях из-под хлебов и, наоборот, встречается лишь в виде исключения при посеве на клеверищах, пустошах, лугах и т. д.»

 

II. УБОРКА ЛЬНА. СЕМЕНА

 

«Научи меня, мати,

Как белый лен дергать».—

«Еще так да вот так, чи дочи,

Вот так, чи дочки мои...»

 

Вопросы: «Выбирается ли при вытягивании весь лен подряд или предварительно отбирается сорная растительность? Каких размеров вяжутся обыкновенно снопы (сколько вершков в обхвате)? Какой примерный вес одного снопа?.. Производится ли отделение семенных головок тотчас по вытягивании или же снопы предварительно просушиваются в поле?.. Какими орудиями пользуются для отделения головок? для околачивания снопов? для обмолачивания головок? Приходится ли для получения семени прибегать к искусственному просушиванию (в ригах, овинах)? Как провеиваются семена? сортируются ли?»

 

Уж я дергала, дергала ленок,

Уж я дергала, приговаривала,

Чеботами приколачивала,

На все бока поворачивала:

«Ты удайся, удайся, мой лен,

Ты удайся, мой беленький...»

 

Ответы: «Чем больше дорожат льном в хозяйстве, тем больше спешат с его уборкой; нередко случается, что из-за льна откладывают даже уборку хлебов»... «Уборка льна при возделывании его на волокно — начинается тогда, когда он еще не совсем созрел, когда нижняя часть стебля только начинает желтеть и очищаться от листиков»... «Если заботятся о чистоте льна, то теребят только лен, а сорную растительность оставляют в поле, и выкашивают затем на корм скоту»; «большинство теребят и лен, и траву, а потом отделяют траву»... «Вытеребленный лен связывается в снопы: от 4 вершков до l 1/2 аршина в обхвате, весом от 3 до 30 ф. (в сыром виде)»...

 

Я сушила, сушила ленок,

Я сушила, приговаривала,

Чеботами приколачивала...

 

«При обработке льна росением — головки не отделяются, но перед околачиванием снопов лен приходится обязательно просушивать в поле, складывая в бабки (чтобы семена дозрели)». «Лен просушивается на особых вешалках или на заборах». «Если в поле лен не успевает достаточно просохнуть, что бывает нередко, то снопы досушиваются в ригах, овинах, банях или в избах на печи»... «При обработке льна водяной мочкой семенные головки отделяются сразу же после теребления льна и связывания его в снопы тут же на поле или же, чаще, на гумне». «Для отделения головок употребляется «драчка» («гребень», «лапа», «чохра»), состоящая из деревянной пластинки с прикрепленными к ней острыми ножами (штук 15—20) или обломками кос». «Отделенные семенные головки перед молотьбой оставляются на некоторое время — 2 до 6 недель — под открытым небом, дозревать и просохнуть»...

 

...Чеботами приколачивала,

На все бока поворачивала:

«Ты удайся, удайся, мой лен,

Ты удайся, мой беленький...»

 

«Для обмолачивания семенные головки расстилаются на полу гумна тонким слоем и по ним возится рубчатый каток или просто нагруженная телега». «На разостланный лен выпускают неподкованных лошадей и гоняют их взад и вперед»... «Для околачивания льна (при обработке его росением.— В. С.) служат вальки, цепы, просто палки или специально устроенные битки — «кичиги». «Лен кладется на скамейку, колоду деревянную или каменную плиту — от ударов семенные коробочки растрескиваются, и семена падают на пол». «Принято околачивать лен в два приема: первый раз только вершину снопа для получения лучшего — «отколотого» семени, остающегося в хозяйстве для посева. А второй раз — оставшуюся часть снопа для получения худшего семени, идущего на масло»... «Обмолоченные семена провеиваются и сортируются — лопатой на ветру или при помощи решет и сит»; «у помещиков и зажиточных крестьян встречаются веялки, которыми очищается льняное семя»...

 

III. ПОЛУЧЕНИЕ ВОЛОКНА

 

«Научи меня, мати,

Как белый лен стелить».—

«Еще так да вот так, чи дочи,

Вот так, да чи дочки мои...»

 

Вопросы: «Как обрабатывается лен — росением или водяной мочкой? При росении какие участки (на жниве, на лугах и т. п.) отводятся под стлище? Стелется ли обычно лен в том же году, когда убран или стлание. откладывается до весны или осени следующего года? На какие месяц и число приходится обычно стлание? уборка льна со стлища? Сколько времени средним числом лежит разостланным на стлище лен? Применяется ли его переворачивание?.. При водяной мочке — замачивается ли лен в речной воде, или озер ной, или в особых копанцах (ямах)? В каком грунте предпочитают устраивать копанцы? Как производится загрузка льна? Сколько времени в среднем находится лен в воде при водяной мочке? Где расстилают лен, вынутый из воды?..»

 

Уж я стлала, я стлала ленок,

Уж я стлала, приговаривала.

Чеботами приколачивала,

На все бока поворачивала...

 

Ответы: «Клеверища — одни из лучших стлищ». «Из пустошей — особенно удобны твердые, поросшие каким-нибудь растением, вроде белоуса торчащего». «На жнивьях лен расстилается только по необходимости». «Расстилают на выгонах, огородив места расстилки от скота». «В лесных местностях Вологодской и Костромской губерний для росения выбирают «боровые места», прикрытые, как ковром, оленьим мохом и кое-где низкими кустарниками брусники и вереска». «Сплошь и рядом льноводам не приходится выбирать места для стлищ, а росят лен «где придется» — на тех землях, которые имеются в их распоряжении»...

 

«Опытные льноводы предпочитают откладывать стланье до следующего года». «Бедные стелют лен, пишут из Никольского уезда Вологодской губернии,  «карманная нужда» заставляет торопиться с расстилкой льна».  «Зажиточные откладывают стланье — и получают лучшее волокно». «У кого нет проему (проем, арх. достаток в харчах, припасах.— В. И. Даль), околотит лен и стелет, а исправный стелет через год»... «Прошлогодний лен расстилается в разные сроки: с весны и в течение почти всего лета». «Наиболее удобным временем для стланья считается первая половина августа, до Успенья   (праздник,  в  честь  преставленья  Божьей  матери,   15  августа. — В. И. Даль)»; «до Успенья за денек — будет ленок».

 

«Расстилка льна в конце августа и в сентябре имеет наибольшее распространение». «Лучшей погодой считается теплая с частыми дождями, сменяющимися вёдром и с обильными росами».  «В зависимости от погоды, характера стлища и качества льна  (толщины и длины стеблей, большей или меньшей зрелости их, влажности и пр. лен остается на стлищах от 2 до 7 — 8 недель»...  «Переворачивание разостланного льна (если не считать единичных хозяйств) нигде не производится»...   «Поднятие льна со стлищ приходится обыкновенно  на  последние   числа  сентября   и   начало  октября». «Успенский лен созревает в середине сентября»; «лен поздней расстилки остается на стлище нередко до второй половины октября и даже до начала ноября»; «лён, попавший под снег, поднимается весной, как только начинается таяние»; «лен весенней стилки поднимается в начале мая, а летней — в июле»...

 

«...Ты удайся, удайся, мой лен,

Ты удайся, мой беленький,

Полюбися, дружок миленький!»

 

«Мочка льна в естественных водоемах применяется сравнительно редко — почти исключительно в местностях малонаселенных». «Мочка в проточной воде — невыгодна: лен заносится песком или илом, становится сухим и не жирным, и вообще теряет хорошие качества»... «Копанец — четырехугольная яма различных размеров, выкопанная в глинистой, торфяной или илистой почве, предпочтительно на солнечной стороне (чтобы вода была теплее) ». «В лучших хозяйствах копанцы обшиваются внутри досками, или забираются кольями, или выстилаются снопами соломы»...

 

«Загружается лен как придется: подвозится к мочилу и с воза переворачивается в воду». «Псковские льноводы нередко устанавливают снопы правильными рядами, несколько наклонно, в два-три слоя». «После загрузки льна сверху кладется солома, хворост или свежие ветки с листьями, «чтобы лен не выгорал от солнца», а на них нагружаются тяжести — камни, дерн или просто земля»; «груз наваливается до тех пор, пока лен не уйдет вершка на два ниже поверхности воды»; «во время мочки, когда во льне начинается кислое брожение, груз увеличивают»... «В теплой воде мочка льна происходит скорее, чем в холодной»; «мягкая вода для мочки лучше, чем жесткая». «Некоторые льноводы прибавляют в воду навоз, соду или золу, чем достигают более интенсивного брожения»... «Мочка льна продолжается от 2 до 3 недель»; «при благоприятных условиях процесс этот оканчивается в неделю, при неблагоприятных — растягивается на месяц»... «По окончании мочки лен вытягивается из воды крючьями и расстилается на лугах, клеверищах или жнивье для просушки, дозревания и отбелки». «Ставится на поле, чтобы «стекла вода» и лен «согрелся»... «В зависимости от различных условий, на вылеживание льна после мочки требуется от 1 до 4 недель»...

 

IV. МЯТЬЕ, ТРЕПАНЬЕ И ЧЕСАНЬЕ ЛЬНА

 

«Научи меня, мати,

Как белый лен мять...»

«...Научи меня, мати,

Как белый лен трепать».—

«Еще так да вот так, чи дочи,

Вот так, да чи дочки мои,

Вот так, да голубушки,

Вот так, да голубушки».

 

Вопросы: «Как производится досушка льна перед мятьем (в риге, овине)? Как производится мятье — на мялицах или вальных мялках и каких именно — деревянных, металлических? Как ведется трепанье мятого льна (ручным трепалом или на трепальной машине)? Как вытрепанный лен вяжется? Средний вес одной вязки? Как очищается пакля (отрепок)? Если трепанье не применяется, то как обрабатывается лен после мочки или росения? Не перерабатывается ли лен на кудель и какие приемы, орудия при этом употребляются?..»

 

Уж я мяла, я мяла ленок,

Уж я мяла, приговаривала,

Чеботами приколачивала,

На все бока поворачивала:

«Ты удайся, удайся, мой лен,

Ты удайся, мой беленький...»

 

Ответы: «Поднятый со стлища лен — как при мочке, так и при росении — отвозится в риги,  овины или в бани, для досушки»... «В средневолжских, северных и восточных губерниях, в местностях промышленного льноводства для сушки льна строятся  особые — «черные», «полевые» — бани»; «Лен в бане накладывается на жерди, затем баня натапливается, труба закрывается — и лен сохнет»... «Топить баню обыкновенно начинают с вечера и топят всю ночь, а с утра начинают мять». «Для топки предпочитают осиновые дрова — они дают более ровное тепло»... «У нас сушат лен, пишут из Ярославской губернии, чтобы он стал ломким и трещал в руках»... «Лен мнется теплым — для равномерного измельчения древесины и более легкого отделения кострики»;   «при сушке льна в бане мятье производится в предбаннике, так что в мялицу лен всегда поступает горячим»...

 

Я трепала, трепала ленок,

Я трепала, приговаривала,

Чеботами приколачивала,

На все бока поворачивала...

 

«Когда женщина принимается мять, она набирает в руку полную горсть льна, которую затем, измявши, связывает; это называется повесьмо; потом начинает это повесьмо трепать, и что собьет трепалом с повесьма, то называется отрепьями. Потом то же повесьмо чешут железной щетью, и что выдерет из повесьма щеть, то называют изгреби. После этого то же самое повесьмо вторично чешут, но только щетью из свиной щетины — тогда отделяются пачеси». «Отрепье, изгреби и пачеси уходят на простую домашнюю одежду, а оставшийся лен, то есть волокно, идет на pубахи и сарафаны, которые носят в зимнюю пору; особенно нашим мужичкам (под Костромой.— В. С), работающим в лесу, без такой рубахи трудно».

 

Я чесала, чесала ленок,

Я чесала, приговаривала,

Чеботами приколачивала,

На все бока поворачивала...

 

«Мялицы состоят — или из бревен с продольной щелью, или из двух, под углом поставленных досок-щек и ножеобразного рычага... Чтобы измять горсть тресты на такой мялице, кладут ее поперек бревна и  вдавливают  рычагом  в  щель,  отчего треста ломается;  переломив тресту в одном месте, подвигают горсть — делают это до тех пор, пока вся костра не измельчится; тогда горсть тресты зажимают рычагом в щель, продергивают для отделения мелких кусочков кострики от волокна»... «Мялицы постепенно вытесняются из  хозяйств  вальными  мялками»;   «при  работе  на   трехвальной ручной мялке требуется 4 человека: двое вертят рукоятку, третий подает тресту в  мялку,  а четвертый  принимает горсти  смятию льна»... «В каждой деревне (Смоленской губернии.— В. С.) имеется хоть одна конная мялка»... «На конной мялке в течение рабочего дня (14 час.) можно измять 11/2 — 2 l/2 тыс. снопов льна»... «Трепанье льна повсюду  (кроме нескольких крупных частновладельческих хозяйств) производится ручным трепалом»...  «Ручное трепало — это деревянный  нож   (кленовый  или дубовый)   несколько овальной формы; работающие ребра трепала заострены; в длину он имеет около 3/4 — 1 аршина, а в ширину 2 1/2—3 вершка»; «трепала изготовляются самими льноводами или покупаются на базарах по 30—40 коп. за штуку».

 

...На все бока поворачивала:

«Ты удайся, удайся, мой лен,

Ты удайся, мой беленький...»

 

«Трепаньем заканчивается обработка льняного волокна, поступающего в продажу». «Некоторые льноводы, чтобы «придать вид» льну, подчесывают его щетинными щетками»; «сортируют лен по цвету волокна, чтобы вязанки не выходили пестрыми»... «В хозяйствах, сбывающих лен на русские льнопрядильные фабрики, пакля отделяется обязательно». «Очищают паклю веретеном, граблями, заостренными палочками и просто руками»; «работа эта самая трудная, а главное очень пыльная». «Хорошие сорта льна, при умелой трепке, дают всего 6-8 процентов пакли»... «Вытрепанный лен вяжется в вязки различных размеров». «Названия льняных вязок в разных местах — различны: «бунты», «головки» или «куклы», «пудальки», «пудки», «сотки», «кулитки», «пробойки», «десятки», «кучи», «складные керби» и т. д.».

 

Уж я пряла, я пряла ленок,

Уж я пряла, приговаривала,

Чеботами приколачивала,

На все бока поворачивала:

«Ты удайся, удайся, мой лен,

Ты удайся, мой беленький,

Полюбися, дружок миленький!»

 

Капелью мартовской вызвенена, солнцем высветлена, ветрами теплыми высушена, протянулась холстом вытканным эта льняная, трудовая и тягучая, как сама страда, песня-настроение, песня символ. И напев ее во все времена года слышен — от апрельских трав до декабрьских снегов, от пашни до жнивья...

Может, этой песней и завершить «голубую» историю льноводства на Руси? Что может быть лучше народного оптимизма: «уродися, удайся, полюбися!..» В этой просьбе — утверждение, уверенность: так оно и будет! Все уродится — сбудется — полюбится! Как в доброй русской сказке...

 

*    *    *

 

...«А древние пращуры зорко следят за работой сынов, ветлой наклоняясь с пригорка, туманом вставая с лугов». Трогает душу это чуть грустное очарование брюсовских стихов, в которых весенние плуги «взрывают корявую кожу земли», «синеет младенческий лен» и «колеблются нивы от гула». Стихотворение так и названо: «Век за веком». Стихотворение — о «суровом и прилежном» труде земледельцев, который завещан веками.

 

Следят за извечной работой на земле древние пращуры. Кажется, вот эти березы у поля — обернутся русокосыми женщинами, что выходили здесь когда-то теребить лен. Что (как) ручки сделают, то (так) спинка износит... И хмурит косматые брови-листья могучий дуб, и разводит свои корявые, вывернутые в той, крестьянской, непосильной работе руки-ветви. Вот-вот заговорит он голосом Микулы или Данилы-пахаря: а удался ли лен? Дайте-ка на льняное волокно взглянуть!..

 

Умели на Руси оценивать волокно. И чем лучше возделывали лен, тем строже ценили его обработку. По принципу: не то дорого, что красного золота, а то, что доброго мастерства. Распознать волокно — это был высший профессионализм, предмет особой гордости льноводов. Мудростей-хитростей здесь, конечно же, было много, зато премудрость, как утверждают, всего лишь одна. Какая? А вот послушайте.

 

Оказывается, оценить достоинство волокна можно только в комнате или на дворе, но только в пасмурную погоду. Удивительно, но факт: «при солнечном освещении лен кажется гораздо добротнее, чем есть на самом деле». Солнце зеленит, голубит, желтит не только живой, растущий лен, но и украшает его волокно! Это и есть одна из премудростей жизни.

 

А теперь — о мудростях. Впрочем, некоторые льноводы и торговцы льном эти веками сложившиеся правила-мудрости использовали, как сиюминутные хитрости. Вот вам конкретный пример: о «силе» (крепости) волокна можно узнать по весу вязки: чем больше вес, тем лучше. А если волокно слегка подмочить, для веса? Получится так называемый «потный лен». Это уже хитрость, которую надо суметь распознать. Возьмем теперь цвет волокна. Светло-желтый, серовато-желтый, серый с желтизной, просто серый, синевато-серый — это верный признак хорошего льна. Но ведь и цвет, случалось, подбирали, подделывали. Как в известной поговорке, ткали рогожку, доткались до кросна (полотна)... Одним словом, с одного конца хитро, а с другого мудреней того. Загадка, разгадка, да семь верст правды...

 

Так из-за чего же гнулись-горбились на льняных полях крестьяне и крестьянки, их дети, внуки и правнуки — из года в год, из века в век? Чтобы получить не просто семена льна, а отличные семена! не просто волокно, а великолепное льняное и волокно, и полотно!

Подведем итог долгой и напряженной крестьянской работе. В итоге — хорошее лубяное волокно (цитирую К. А. Тимирязева) должно быть: 1) длинно, 2) тонко, то есть иметь малый поперечник, 3) равномерно утонченно к концам, 4) выполнено, то есть не представлять значительной полости, 5) тонкослойно, то есть со стоять из большого числа тонких слоев утолщения и 6) гладко и чисто с поверхности, то есть не быть переломано и не сохранять остатков соседних клеточек...

Все эти качества — взаимозависимы, имеют свою первооснову, первопричину: агротехнику возделывания льна. И прямая, и обратная связь: лен выращивают для получения семян и волокна, а семена и волокно всецело зависят от качества выращивания. Сошлюсь опять же на авторитетное мнение великого ученого-физиолога:

 

«....ПЕРВОЕ и ВТОРОЕ (выделено мною. — В. С.) свойства — длина и тонина — зависят от быстроты роста, для чего стараются быстро выгонять растения, что обусловливается сортом и способом культуры. Но не следует упускать из виду, что при этом иногда можно не выполнить пятого условия. Так, например, когда гонятся за очень тонким волокном, собирают лен во время цветения, когда волокно еще недостаточно утолщено, то есть не выполнено, и, следовательно, получается волокно тонкое, но непрочное.

ТРЕТЬЕ свойство важно в том отношении, что волокно, прикладываясь одно к другому тонким, как волосок, концом, образует ровную, почти цилиндрическую нить. ЧЕТВЕРТОЕ и ПЯТОЕ свойства зависят от времени сбора, положения на стебле и культуры. Замечено, что на плодородной почве слои утолщения волокна тонки и часты, на бесплодной же широки и малочисленны, вследствие чего волокно не так гибко. Наконец, ШЕСТОЕ свойство зависит от способа мочки. Тот способ мочки наилучший, при котором образуется менее бурых продуктов разложения хлорофилла, окрашивающих волокно.

 

При белении волокна, кроме чисто химического действия, то есть разрушения и удаления красящих веществ, важно и механическое изменение, претерпеваемое поверхностью волокна. Оно покрывается множеством мельчайших трещин, вследствие чего сильнее отражает свет. Между тем как до обработки оно отличалось стекловатою прозрачностью, после беления оно получает сходство с матовым стеклом. Это легко заметить под микроскопом. Невыбеленное волокно прозрачно при падающем и отраженном свете, выбеленное же при падающем свете представляется белым, при проходящем темным, то есть непрозрачным...»

 

Вот из-за этих шести свойств и гнулись-горбились наши «древние пращуры». Качеству льняного волокна — подчинена вся история льноводства, весь естественный и искусственный (самобытно крестьянский) отбор от лучшего — к лучшему!

На этом я, пожалуй, и закончу историю российского льноводства. Самокритично признаюсь, что не использовал я и тысячной доли того богатейшего материала, что драгоценной залежью осел в бесценной копилке народного опыта. Ну что ж, может, потому эта копилка и неисчерпаема?!

 

 

«Первый после Октябрьской революции год прошел в стихийном разрешении аграрного вопроса. Крестьянская масса захватывает помещичьи земли, распределяет инвентарь, организует земельные комитеты. Только к концу года государству удается внести некоторую организованность в это движение. Очень скоро беднейшее крестьянство убедилось, что «социализация земли» для него хозяйственного вопроса не разрешает...

 

В эти же годы пришло в упадок и льноводство. Вот невеселая статистика того времени: в 1921 году посевы льна на волокно составили всего 438 тысяч гектаров, или около 36 процентов к 1913 году; естественно снизился и ежегодный валовой сбор волокна — с 26 600 тысяч до 4 500 тысяч пудов. И нужны были величайший оптимизм, идейная убежденность, вера в силу и незыблемость социалистических преобразований на земле без межи,— чтобы поверить в возрождение и высокое плодородие льняного поля России.

 

Хватило у российского крестьянина и убежденности, и мужества, и оптимизма!

«...Наше советское хозяйство мы наладим обязательно,— донесла до нас История выступление 60-летнего подмосковного крестьянина середняка Головкина на IX Всероссийском съезде Советов.— Построим мы его честно, скромно, чисто, только не забывайте Карла Маркса.

 

Незаурядным оптимизмом обладали и лучшие, талантливейшие ученые России. Раскроем сочинения одного из основоположников отечественной агрономической науки академика Дмитрия Николаевича Прянишникова:

«Эти временные явления, — писал он в 1919 году, можно сказать, в самый разгар гражданской войны, имея в виду «блокаду и нарушение транспорта, голод и вынужденное неразумное потребление семян льна в пищу», вызвавшие острый кризис льноводства, —должны пройти мимо, и культура льна у нас должна воз родиться».

 

«Ясно, что когда будет открыта граница и пути на юг, то будет хлеб на севере, будет спрос на лен в Европе, лен пойдет опять в сильной мере на Запад, а если вывоза на Запад еще не будет, как только хлеб придет из черноземной полосы, лен все-таки будет сеяться и притом перерабатываться в России в большем размере (а хлопок — в меньшем), чем прежде; если, наконец, затянется период, когда север отрезан от черноземного хлеба, то земледелие разовьется на севере, процент запашки увеличится, и часть ее население должно будет отвести под лен, ибо иначе одеться будет не во что, не будет жиров для питания, не будет и олифы.

Так или иначе, но в нечерноземной России будут сеять лен, причем в период критический разумное использование льна как масличного растения при крайнем недостатке жиров на севере должно смягчить остроту кризиса и спасти льноводство от такого падения, после которого возрождение его станет делом уже нелегким; в самой культуре должны быть введены известные изменения, чтобы она возможно меньше шла вразрез с расширением культуры хлебов и пропашных растений, вызываемым продовольственным кризисом в нечерноземной полосе».

 

Через два года он уточнит:

«Нужно, конечно, различать при таком прогнозе две ступени в восстановлении льняной культуры — восстановление ее в размерах наших внутренних потребностей будет первым этапом, а обратное завоевание европейского рынка является вторым этапом; пока, конечно, мы еще не решили и первой задачи, но пора поставить с ней в связь вопрос и о дальнейших заданиях, иначе мы можем дождаться такой перестройки западного хозяйства, при которой окажется под угрозой наша потенциальная «льняная валюта».

 

Учились грамоте мужики — и стар и мал,— читали по слогам и постигали сокровенный смысл непреложной истины: «Серп дает молоту — хлеб и овощи, молоко и масло, мясо и кожи, пеньку и лен. Молот дает Серпу плуги и литовки, топоры и гвозди, молотилки и разные машины, сахар и соль, всякие ситцы и сукна, керосин и спички, газеты и книги, науку и свободу».  Первая книга для обучения грамоте подростков» — короткий рассказ о батрачке Груше. Девочке было 14 лет. Жила она у кулака Мирона.

 

«...Чуть свет встает Груша. Доит коров, гонит на пастьбу, прибирает дома, на пашне копает картошку, репу. Дотемна работает Груша. Вечером снова скот убирать, а там на очереди 10 работ стоит: надо лен мочить, стлать, снимать, трепать, чесать. Вечером прясть, днем ткать. Нет времени Груше поиграть. Горько плачет Груша.

Пришла Советская власть. Ушла от кулака Груша.

 

Возрождение льна-долгунца в России начиналось с букваря! И еще оно начиналось — с электрификации деревни. Началось массовое строительство сельских электростанций. Организовывались товарищества. 

Рабочее-крестьянское государство утверждало сметы, оказывало всемерную помощь. Но и сами крестьяне вносили взносы — вскладчину, кто сколько может — и покупали столбы, медные провода, изоляторы, динамомашины... И вот уже «лампочкой Ильича» высвечена в Истории небольшая подмосковная деревня Кашино.

 

...Решили крестьяне деревни устроить «электрический праздник» — отпраздновать это событие, «никогда еще не виданное» в их «темной жизни», которую вмиг высветил «неестественный свет». Утвержден был порядок празднования. И после долгих споров и сомнений — «А может, неудобно?», «Может, отругают за это?», «Как бы беды не накликать. Мол, как вы посмели?» — в Москву отправилась специальная делегация с письмом-приглашением «самому Ленину».

И Ленин приехал!

 

Интересовался Ленин нашими деревенскими делами, подробно расспрашивал, чем мы занимаемся, как ведем хозяйство.

—  Какая у вас основная культура? — спросил Владимир Ильич.

—  Главная наша культура,— отвечали мужики,— это лен. Лен долгунец для нас основное дело.

—  И раньше так было? — уточнил Ленин.

—  Издавна лен сеем. Земля наша уж больно способна ко льну...

—  А где землю для льна брали?

—  Покупали у помещиков.

—  А сколько платили за десятину?

— Из-под клевера,— пояснили мы Владимиру Ильичу,— по сто рублей за десятину, а из-под овса — по пятьдесят, но на «овсяных» землях лен малый урожай давал...

 

... 

«По поручению Ленина управделами СНК Н. П. Горбунов передает докладную записку члена Госплана А. А. Нольде о переводе фабрик и заводов на коммерческие начала заместителю Председателя СНК и СТО для выработки проекта решения по этому вопросу». Александр Александрович Нольде был крупным специалистом по льну. Он предлагал, в частности, организационно объединить все предприятия льняной промышленности, подчинить их единому управлению. По его замыслу заводы и фабрики должны были работать по принципу самоокупаемости, когда все производственные расходы покрываются доходами от сбыта продукции (через сеть розничных магазинов) и дают прибыль. Это были первые наметки хозрасчета....

 

... 

Заславский описывает и встречу Ленина с Нольде:

 

Ленин помолчал, посмотрел внимательно на собеседника и сказал:

—  Недавно, Александр Александрович, английская «Таймс» писала, что роль России  как поставщика льна  на мировом  рынке сыграна, что Западной Европе следует обратить взор на Канаду, которая и должна заменить Россию. Скажите, в каком состоянии, по вашему мнению, находится сейчас наше льноводство?

—  В  самом   плачевном,   Владимир   Ильич,— уверенно  ответил Нольде.— Льноводство  у  нас  заглохло.  Фабрики  бездействуют — нужно сырье, а крестьяне не сеют лен, им нужна картошка.

—  Совершенно справедливо,— сказал Ленин.— Сегодня картошка   самая   насущная потребность. Но на землях нечерноземной полосы — Новгородской, Псковской, Вологодской, Костромской, Ивановской, Вятской губерний, где до революции крестьяне широко занимались возделыванием льна, эта культура ценнее, перспективнее. За лен можно получить много картошки и кое-что другое, не так ли?

—  Да, Владимир Ильич!

—  Следовательно, крестьян нечерноземной полосы России  необходимо вернуть к посевам льна.

—  Крайне необходимо,— горячо произнес Нольде.

—  Какова же была роль России в мировом льноводстве? — спросил Ленин.

—  Россия была монопольным распределителем льняного волокна во  всем  мире.  Европейская  промышленность  получала  с  наших полей восемьдесят процентов нужного ей льна. Лен — золото России, Владимир Ильич.

—  Сколько золота получала Россия за вывозимый лен? — поинтересовался Ленин.

—  Ежегодно девяносто миллионов рублей.

Ленин взял карандаш, быстро стал записывать что-то в блокнот.

— Девяносто миллионов  рублей  золотом! — воскликнул  затем Владимир Ильич.— Это стоимость двухсот пятидесяти миллионов пудов хлеба! Хлеба, который нам нужен крайне, чтобы накормить голодных рабочих и детей, дать его беднейшему крестьянству.

 

Ленин встал, подался немного вперед:

—  Хлеб — самое главное, что нам нужно сейчас для укрепления Советской власти. Самое главное! Мы мобилизуем для приобретения его любые ресурсы: будем продавать нефть, будем восстанавливать посевы льна — эту жемчужину страны, которая на время потускнела. Пусть все связанные со льном работники помогут нам возродить народное достояние. Пусть придут мастера, агрономы, инженеры, ученые — люди, знающие дело, поднимут льноводство. У нас теперь огромные возможности: новый общественный строй, основанный на братстве рабочих и крестьян, открывает небывалые просторы творчеству; есть неисчерпаемые ресурсы  России — их   надо  вызвать к жизни; и, наконец, есть самое главное — свободный народ, его природный, сильный, жизнерадостный ум, самоотверженная любовь к труду — все это надо организовать, направить к единой цели. Есть у нас люди, способные возродить льноводство и льняную промышленность?

—  Есть, Владимир Ильич! — горячо ответил Нольде. ...Ленин проводил Нольде до дверей кабинета...  пожелал доброго здоровья и счастливого, радостного труда.

—  Надеюсь, это не последняя наша встреча, товарищ Нольде. Я, если позволите, еще побеспокою вас.

—  Буду очень счастлив, Владимир Ильич. Сердечное вам спасибо!

 

В марте тысяча девятьсот двадцать первого года большевики собрались на свой Десятый съезд. На нем Ленин развернул программу перехода к новой экономической политике. А в первых числах июля на фасаде одного из домов Никольской улицы появилась вывеска: «ЛЬНОТРЕСТ». Это был первый в Советской России трест. Председателем его по предложению Ленина был назначен Александр Александрович Нольде».

 

В этом же, 1921 году в Государственном издательстве — в экономической серии под № 7 вышла тоненькая брошюрка «Льняная промышленность и ее положение». Написал брошюрку А. Нольде. Вот как характеризует автор трехлетнюю работу Главтекстиля:

«...Осенью 1918 г. фабрики стали испытывать острую нужду в сырье и топливе. Главтекстилем был создан свой аппарат для за готовки льна, которому в течение первого же года удалось собрать 5 700 000 пуд. (?) льна и снабдить все фабрики. С организацией этого аппарата дело снабжения фабрик льняными материалами стало на твердую почву, и фабрики постоянно имели запас на несколько месяцев и даже на год. Так, на 1 января 1920 г. на всех фабриках было 2 476 000 пуд. льняных материалов, а на 1 января 1921 го да  2 450 000 пуд.

 

Постепенно, хотя и с большим трудом удалось наладить снабжение фабрик топливом, чему все время мешало отсутствие нефти, районы добычи которой были отрезаны от центральной России. Тем не менее, хотя и недостаточно интенсивно и регулярно, большинство фабрик работали, стараясь справляться насколько возможно с все растущим недостатком и вспомогательных материалов, отсутствием квалифицированных рабочих, недостатком продовольствия и т. д. Конечно, при таких условиях работы трудно было ожидать хороших результатов, и действительно, выработка пряжи продолжала падать, составив в 1919 г. 947 000 пуд., а в 1920 г. — 806 000 пуд.

 

В настоящее время организационный период работы можно считать оконченным: вся льняная промышленность находится в ведении льняного отдела Главтекстиля, который управляет отдельными фабриками или через районные управления (кусты) или непосредственно, в тесной связи с Ц. К. Союза текстильщиков и его местными отделами. Сырьем все фабрики обеспечены вполне; постепенно налаживается и снабжение вспомогательными материалами, а возобновление торговых сношений с заграницей еще улучшит это снабжение. Рабочей силой фабрики обеспечены в достаточной степени для выполнения производственной программы. Более затруднений намечается в области снабжения топливом, но отделом организованы на многих фабриках торфяные разработки и принимаются все меры к их развитию и увеличению добычи торфа. По этому программа на 1921 г. составлена с некоторым превышением против 1920 года...».

 

... 

«...в 1921 году, особенно тяже лом в экономическом отношении, по указанию В. И. Ленина было продано за границу 300 тысяч тонн льняного волокна на 100 миллионов рублей золотом, что составило тогда почти 10 процентов общей суммы экспортных операций страны. С 1922 года советский лен в больших количествах появляется за границей и вновь завоевывает западноевропейский рынок. Благоприятное влияние новой экономической политики сказалось и на льноводных делах. К 1927 году в целом по стране посевные площади подо льном достигли довоенных  лет» (В. С. Жадаев. «Голубое поле»).

 

Сошлюсь, опять же, на воспоминания крестьян деревни Кашино, участников встречи с В. И. Лениным — Василисы Павловны Малофеевой и Алексея Андреевича Ошмарина.

В. П. Малофеева: «...выступал перед народом Владимир Ильич, будто все наперед знал. Труд, говорил, облегчится. А разве не прав да? Хоть лен взять. Ведь деревяшками, бывало, махали. А теперь — вон они какие машины пошли!»

А. А. Ошмарин: «...вскорости он прислал нам трактор и молотилку. Ну, не «эстезе», конечно, и не «челябу», а «фордзон». Других в то время не имелось. Пахать-то мы тем трактором пахали, но думали: «Нашим полям машина неподходящая. Тесно ей у нас: межники препятствуют». Владимир-то Ильич, конечно, знал, что у нас задача с межниками выйдет. Дескать, трактор мысль у мужиков подымет, и вся старая жизнь сковырнется...»

 

Да, технический прогресс на селе поставил перед крестьянином единоличником — перед 25 миллионами мелких крестьянских хозяйств — вопрос о переходе к общественной обработке земли.

 

*    *    *

 

Справка специалиста-льновода: «...особенно быстрый рост посевных площадей льна начался после объединения мелких крестьянских хозяйств в колхозы. Если в 1927 году посевная площадь льна долгунца составляла 1379 тысяч гектаров, то в 1938 году — 1881 тысячу, а в 1940 — 2119 тысяч гектаров, что превышало в 1,9 раза посевную площадь 1913 года, а по отношению к 1920 году посевы льна расширились почти в пять раз. Кроме того, в 1940 году на 350 тысячах гектаров высевался еще и масличный лен... Характерным для развития социалистического льноводства является резкое улучшение агротехники возделывания льна, проведение широкой механизации льноводства, массовое распространение высокоурожайных сортовых семян. Раньше урожай волокна в крестьянских хозяйствах в 25 пудов с десятины (около 4 центнеров с гектара) был редким исключением, хотя в льноводство, как одну из самых доходных отраслей хозяйства, вкладывалось много средств и труда. В колхозах же даже средний урожай волокна и семян значительно выше... Валовой сбор льняного волокна: за 1925 - 1929 гг. - 299 тысяч тонн, за 1930 - 1934 гг. - 513 тысяч, за 1935 - 1939 гг.  - 569 тысяч, в 1940 году — 565 тысяч тонн!» (И. А. Сизов. «К истории льноводства в СССР»).

 

*    *    *

 

Как работали льноводы в наших первых колхозах? Лучше, чем сами земледельцы, об этом не расскажешь. А потому послушаем Варвару Илларионовну Гаврилову, бригадира полеводческой бригады бельского колхоза «Путевая звезда». Ее слова — «Наш лен будет лучшим в мире!» — прозвучали как призыв к самозабвенной и грамотной работе на земле.

«...Всю площадь, предназначенную в 1935 году под посев льна, мы вспахали под зябь, на полную глубину пахотного слоя. В наших местах раньше о зяблевой вспашке — а ее мы заканчиваем в двадцатых числах сентября — никто и не слыхал. Бывало, начнется весна, когда дорог каждый день, вот тогда мы не спеша и начинаем весновспашку, а потом и сев... Теперь такая работа — уже в прошлом. Теперь у нас все яровые культуры сеются по зяби, а о льне — о нашей главной культуре — и говорить не приходится!

 

Хранение семян у нас было организовано образцово: амбары проветрили, вымыли, побелили, сделали все, чтобы уничтожить в помещениях зародыши болезней и вредителей льняных семян. Семена хорошо очистили и отсортировали. Благодаря этому, семена получились чистые, со всхожестью почти на 100 процентов.

 

Наступила весна. Сеять начали рано, как только можно было выехать в поле. Начали 24 апреля и к 1 мая сев закончили. Высевали мы лен полностью по клеверищу и внесли под него золу. Семена постарались уложить в почву равномерно и заделывали их на одинаковую глубину. Короче, все по науке. А иначе всходы льна появятся не одновременно, не дружно. А раз недружные всходы — вырастает неравномерный по высоте и толщине стеблей лен, в нем будет много запоздалых, низкорослых растений, так называемого «подседа». Это затрудняет уборку и влечет за собой понижение урожая и качества льна.

 

Через несколько дней после посева на поверхности почвы появились уже маленькие росточки льна. Неожиданно вернулись холода, пошел снег. Там, где вчера видны были всходы льна — сегодня лежал ровным слоем снег... Через четыре дня снег стаял, и снова установилась теплая погода. Лен ничуть не пострадал и стал после того, как стаял снег, очень быстро расти. Однако вместе с ростом льна стал расти и сорняк.

В 1935 году сорняков было особенно много. Поэтому мы первую полку начали вскоре после того, как появились всходы льна. Выдергивая сорняки с корнями, мы соблюдали осторожность, чтобы не выдернуть с ними и самый лен. Выполотые сорняки собирали в ямы и засыпали землей. Первая полка в моей бригаде продолжалась восемь дней... Вторую полку начали примерно недели через две после первой. Большего промежутка между прополкой льняных посевов допускать нельзя: если опоздать с очередной полкой, на поле появится опять много сорняков, и результаты первой полки могут быть сведены на нет... Была у нас и третья полка льна — через месяц после первой. К этому времени сорняков на поле было совсем мало...

Уборку льна мы начали, когда он достиг ранней желтой спелости. Мы не ожидали, пока созреет весь лен, а производили уборку выборочно. Как только на каком-либо участке лен достигал спелости, мы не откладывали ни на один день, начинали теребление... Кстати, редко бывает, чтобы на всем поле лен поспел в одно время. На одном участке почва более плодородная, на другом — менее; на одном участке влаги много, на другом — меньше. Все это ведет к тому, что на одних участках лен поспевает раньше, на других позже. Убирать одновременно все участки — никак нельзя.

В 1935 году мы провели сортировку льна во время теребления. Раньше, до 1934 года, мы теребили лен подряд, смешивая и длинный, и короткий. От этого волокно получалось разной длины и номерность его снижалась... Теперь же лен каждого сорта мы отдельно сушили, отдельно расстилали и отдельно обрабатывали. Если же его смешивать, то какой смысл будет в сортировке при тереблении?

Теребила лен и я — вырабатывала 0,23 гектара в день. Такая выработка во всем Вельском районе была у меня одной. Но если лучше продумать и организовать работу, то можно давать еще более высокую выработку. У меня зря не пропадала ни одна минута. Если работать, так работать с полной нагрузкой — ни на разговоры, ни на лишний отдых тратить время нельзя.

Сразу после теребления мы лен не вязали, а давали просохнуть. Колхозница берет горсть вытеребленного ею льна и расстилает в рядки. Горсти длинного и короткого льна расстилаются в отдельные рядки. К вечеру того же дня мы лен ставили не связанными в конуса головками вверх. Когда горсти подсыхали, мы их вязали в снопы, а снопы складывали в бабки. Держали лен в бабках до пяти дней, потому что он был сыроватый, а погода стояла не жаркая...

 

Расстилать лен, я должна вам сказать, тоже надо умеючи. Расстелили мы лен на полях, занятых клевером первого и второго года пользования (у нас клевером пользуются три года). Комель клали к комлю, верхушку к верхушке. А соломку — ровным и тонким слоем, так, чтобы сквозь слой льна видна была земля. Расстелили — и следим, чтобы ветер не перепутал рядков. Единственно, что плохо — мы не переворачивали лен на стлище во время лежки. А переворачивать полезно: тогда равномерно с обеих сторон будет созревать треста.

За пять-шесть дней до подъема тресты со стлища мы брали пробы. Составляли их из горстей, взятых с разных участков стлища. Пробу подсушивали в натопленной и начавшей остывать печке. Утром мы эту пробу обрабатывали на мялке и отрепывали. Если проба давала хорошо переминающуюся на мялке тресту, а при трепании костра начисто отделялась от волокна, значит, лен со стлища можно поднимать...»                                                        

Рассказ колхозницы — весьма символичен. И вот почему. Один из основоположников русской классической агрономии Василий Васильевич Докучаев, завершая в начале 1892 года свою знамени тую работу «Наши степи прежде и теперь», писал так: «Никакое естествознание, никакое самое детальнейшее исследование России, никакая агрономия не улучшат нашей сельскохозяйственной промышленности, не пособят нашим хозяйствам, если сами землевладельцы не пожелают того или, правильнее, будут понимать свои выгоды, а равно права и обязанности к земле, неправильно, иногда даже в разрез с общими интересами и в противность требованиям науки и здравого смысла». В. В. Докучаев, отлично понимая,— как ученый, мыслитель, «отец генетического почвоведения»,— что почва и климат «суть основные и важнейшие факторы земледелия,— первые и неизбежные условия урожаев», хотел, чтобы восторжествовали «добрая воля, просвещенный взгляд на дело и любовь к земле самих землевладельцев». И разве же не чувствуется в словах рядовой колхозницы-землевладелицы! — просвещенный взгляд на дело ее жизни?!

 

ПРОДОЛЖЕНИЕ